Восток в новейший период (1945-2000 гг.) - Коллектив авторов

и горючего. Уже через несколько лет после начала реформы создание кооперативов как единой системы, состоящей из разного уровня звеньев, было завершено, достаточно эффективно заменив собой помещиков. С конца 1960-х годов кооперативная система лишь увеличивалась количественно, расширяла и диверсифицировала свою деятельность, не порывая, а наоборот, укрепляя свои отношения с государственными структурами. Эту же роль она играет и в настоящее время. С 1970-х годов государство предпринимает попытки осуществить, как и в ряде восточных стран, мероприятия «зеленой революции», которая смогла проявить себя отчетливо в рисоводческих районах. Проекты «зеленой революции» в 1972/73-1976/77 гг. охватили около 70 % площадей, занятых под посевами риса.

Государственные вливания в мелкотоварный сектор через созданную систему кооперативов, а также через систему закупочных цен стали тем протекционистским «зонтом», который сдерживал процесс разложения крестьянских хозяйств. Государство, создавая «парниковые» условия для существования мелких хозяйств, объективно тормозило процесс выявления экономически неэффективных. Но с другой стороны, укрепляя экономическую мотивацию мелких хозяйств к наращиванию производства с помощью современных методов ведения хозяйства, государство способствовало и тому, что часть мелких хозяйств начала превращаться в самостоятельных товаропроизводителей, которые уже были подготовлены к вступлению в систему рыночных связей. Этим целям объективно служила и политика социальных реформ, проводимая в иранской деревне. Создание для деятельности в деревнях различных «корпусов» — просвещения, здравоохранения, домов справедливости и даже корпуса веры — было рассчитано на то, чтобы поднять общий уровень грамотности, организации быта, санитарных условий жизни. В 1971 г. создается корпус веры как религиозная структура, целью которой было не дать вовлечь сельское население в политическое противостояние режиму.

Сборы основных сельскохозяйственных культур увеличивались. Так, сбор пшеницы с 2,6 млн. т в начале аграрной реформы (1960–1964) уже к 1965–1969 гг. почти удвоился, составив 4,5 млн. т, а в 1978 г. достиг 6 млн. т. Тем не менее, темпы роста продовольственного потребления в стране были в 2–3 раза выше темпов роста валовой продукции сельского хозяйства, и этот разрыв обеспечивался за счет растущего импорта.

Значительные изменения произошли в социальной жизни общества. Были приняты законы о труде, вводившие восьмичасовой рабочий день. Пенсионным законодательством предусматривалось пенсионное обеспечение в размере до 80 % от оклада. По закону об участии рабочих в прибылях рабочим по окончании года выплачивалось до 20 % прибыли, полученной в результате повышения производительности труда. Была фактически создана система социального страхования. Были расширены права женщин, в том числе в семье, запрещен институт временного брака (сиге). Впервые в истории Ирана женщины были наделены одинаковыми с мужчинами избирательными правами. Для преодоления массовой безграмотности был создан корпус просвещения, в который призывались военнообязанные со средним и высшим образованием. После соответствующей подготовки они направлялись в сельские районы для обучения грамоте детей и взрослых. Структура высшего и среднего специального образования изменилась в сторону увеличения числа технических дисциплин. С 1974 г. было введено бесплатное высшее образование, если выпускник давал обязательство отработать два года по распределению. В 1978 г. 97 % студентов государственных вузов обучались бесплатно, что сделало высшее образование доступным для малоимущих слоев населения. Парадоксально, что именно эти слои и составили ядро наиболее радикальных политических оппонентов режима.

Казалось бы, успех реформирования страны, выразившийся в экономической модернизации, должен был сопровождаться постепенной либерализацией политической жизни. Однако политическая власть в стране все больше и больше приобретала черты личной диктатуры. Расширились полномочия тайной полиции САВАК, имевшей отделения по всей стране и наводившей страх на иранское население. Но и за САВАК велся контроль, для чего были созданы Шахиншахская инспекция и особое бюро «Джей-2».

Постепенно в руках шаха сконцентрировалась вся полнота политической власти. Даже существование двух партий, игравших роль правящей и оппозиционной, перестало удовлетворять шаха. Экономические успехи представлялись ему настолько значительными, что он стал считать их отражением монолитности общества. Обе партии были распущены, и в 1975 г. была создана единая партия «Растахиз». Ее генеральным секретарем стал премьер-министр Ховейда, а членами — почти все депутаты меджлиса. «Растахиз» создала свою женскую организацию. К членству в партии были привлечены около 5 млн. человек. Партия, щедро субсидируемая из государственного бюджета, однако, не только не активизировала политическую жизнь в стране, а наоборот, еще более ограничила ее, усилился государственный контроль и цензура, сократилось даже число издаваемых печатных изданий. Несмотря на стремление превратить «Растахиз» в массовую политическую организацию, она не стала реальным субъектом политического процесса. Уже вскоре в рамках партии возникают разные фракции, а в 1978 г. она была распущена. Массовые антиправительственные выступления заставили правительство разрешить легальную деятельность других партий.

Развитие кризиса шахской системы

Чрезмерная централизация власти и жесткий протекционизм, необходимый при импортозамещающей модели индустриализации, избранной в 1960-1970-е годы, еще более способствовали централизации экономики. Регулирование всеми товарными потоками, внутренними и внешними, достигло чрезвычайно высокой степени. Аграрные реформы и индустриализация вызвали всплеск процессов урбанизации. Особенно быстро росли Тегеран, Тебриз и Исфаган, ставшие центрами таких отраслей промышленности, как автомобильная, производство электрооборудования, машиностроение, металлургия, нефтехимия. Концентрация населения в нескольких крупных городах страны, вовлеченность в общественно-экономическую деятельность женщин, рост учащихся и студенчества переместили центр политической активности в города.

Скачок цен на нефть на мировом рынке и увеличение валютных поступлений от ее экспорта вызвали коррективы в экономической политике в сторону предпочтения строительства «под ключ» высокотехнологичных и менее трудоемких предприятий. Началось быстрое расслоение общества и «вымывание» мелких предпринимательских слоев, обострилась проблема безработицы, что повысило социальную напряженность в городах. Пытаясь ограничить инфляцию, государство начало активно вмешиваться в ценообразование. В 1973 г. правительство учредило Центр по контролю за ценами, который стал определять их уровень. Возникли перебои с закупками продукции, так как не всегда выгодным оказывался их импорт, нормой стал периодически возникавший дефицит на тот или иной товар. Следствием явилось появление «черного рынка», рост спекуляций, коррупции и взяточничества; товары приобретались либо у крупных импортных поставщиков, либо у практически монополизированных внутренних производителей.

Упор на «вестернизацию» и модернизацию в 1960-е годы привел к резкому усилению влияния Запада, который стал вызывать все более негативную реакцию в обществе. Не случайно поэтому в своей очередной книге «К великой цивилизации» шах смещает акценты с необходимости модернизации, понимаемой им, прежде всего, как «вестернизация», на возрождение былого величия Ирана, в том числе его доисламских историко-культурных традиций. В качестве одной из основных пропагандировалась традиция монархии. Был изменен даже календарь, по которому летоисчисление стало отсчитываться не от года переселения пророка Мухаммада из Мекки в Медину, т. е. с 621 г., а с основания Персидского государства Киром Великим, что вызвало крайне негативную реакцию духовенства и не нашло поддержки в обществе.

В стране назревал кризис всей системы власти, подогреваемый исламской оппозицией. В 1997–1978 гг.