Дети-эмигранты. Живые голоса первой русской волны эмиграции 1918-1924 - Коллектив авторов

авторов на виденное, слышанное и испытанное, откликами или на конкретные индивидуальные факты, или на общие события и идеи. Таким образом, мы имеем рассказ с бесконечно разнообразными эпизодами и ряд откликов на отвлеченные темы, регулярно в сочинениях повторяемых и из них естественно возникающих, наконец, единую тему всех воспоминаний, если только слегка отвлечься от каждого из них и заглянуть немного глубже. Рассказ детей обычно вдвинут в своих крайних пределах в рамки 1916–1921 гг., в большинстве же 1917–1920 гг.; он есть, в сущности, повесть о русской революции; эпизоды, передаваемые в рассказе, необыкновенно разнообразны: это и восторженная встреча англичан в Архангельске и немцев в Киеве (в последнем случае омраченная двойственностью отношения к их приходу: враги – избавители), партизанского отряда в Могилеве, отступление по Сибири и блуждание по Монголии, жизнь среди горцев на Кавказе, пустыня в Египте и скитания по Балканам, боевые приключения, поездка ночью через фронт для спасения от комиссаров знакомой девушки; обновление икон и т. д. и т. д.

Нечего и говорить, что передать эти эпизоды, даже неединичные, нет никакой возможности. Приходится ограничиться только простым перечислением тем, не только видимых или возникающих для читателя из сочинений, но самостоятельно и отдельно трактуемых детьми. Эти темы – расположив их в порядке того, как часто они повторяются, – суть родина вообще и Россия в частности (есть разные оттенки), революция, большевики, школа, Добровольческая армия и отношение к иностранцам.

Родина. Значение и то внимание, которое уделяется в сочинениях этой теме, исключительны. Ниже я буду говорить, в каком необычайном внешнем противоречии находится пережитое детьми в России и их отношение к родине, в какой мере наполняет, и что дает, и от чего охраняет их идея родины. Мысли о родине заключены в огромном большинстве сочинений. Тема эта так важна для «воспоминаний детей», что ей посвящена в настоящем сборнике специальная статья. Отрицательное отношение к революции, принесшей детям личные несчастья и нанесшей, по их представлению, страшный удар России, – всеобще. Добавлю только, что у некоторых авторов это доходит до того, что они считают себя виновниками в положительном отношении к революции в первые ее дни. «Я радовался, когда пришла революция, и вот что теперь случилось», – и рассматривают свои личные несчастья как наказание за грех своего минутного увлечения. Отношение к большевикам достаточно ясно из предыдущего. Участие учащихся в Добровольческой армии естественно заставляет их не только описывать, но и оценивать ее. Два-три сочинения говорят о полном разочаровании, не делая из этого каких-либо дальнейших выводов, многие резко, чаще горько критикуя ее недостатки, критикуют ее все же как свое (даже и в настоящем) дело. Большинство вспоминает о героизме, жертвенности и гибели своих родных и близких.

Отношение к иностранцам двояко: оно резко и общеотрицательное к ним – как недостаточно активным участникам общей борьбы с большевиками на территории России, и столь же положительное к ним – как к оказывающим помощь детям и их родителям вне России, в изгнании (исключение и здесь делается для некоторых народностей, населяющих бывшие области России, пребывание на территории которых вспоминается с чувством горечи). И то и другое излагается не столько в форме рассуждений, сколько в передаче фактов. Тема – отношение к иностранцам – требует того, чтобы на ней остановиться, т. к. форма отзывов о них иногда имеет характер благодарности, а потому и требует передачи… Дети помнят и благодарны не только за то, что им дают сейчас. Многочисленны отзывы учащихся: в Моравской Тшебове и Праге – о Чехии [38], в русских учебных заведениях в Югославии – о сербах, в двух английских школах – об англичанах. Но дети вообще внимательно отмечают все, что было им, хотя бы и мимолетно, сделано доброго и хорошего. (Так не баловала их судьба за эти годы!) И как разнообразна эта галерея народов, как показателен для картины скитаний детей один ее перечень: японцы, негры, индусы, турки, болгары, сербы, хорваты, чехи, американцы, англичане…

«Когда японцы узнали, что на корабле есть дети, то они часто приходили к нам, а один раз японка подарила картинки».

«На этом пароходе я первый раз увидел негра, со мной было еще много русских детей, и этот негр подозвал нас к себе пальцем и повел в столовую; там он нас угостил сгущенным молоком и кофе с белым хлебом; после того как мы закусили, он нас повел в машинное отделение, но жаль, что не умел говорить по-русски, а только показывал знаками, он нам показал весь пароход».

«Ко мне хорошо относился один старый индус (он говорил, что я похожа на его дочь), который часто мне доставал все без очереди».

«Когда мама болела, то этот турок часто приносил нам апельсинов, приносил мясо, хлеб, сухари, ну, вообще все».

«Мы жили у одних болгар, которые хорошо нас приняли, очень хорошо».

«В Сербии мы почувствовали к себе доброжелательное отношение, которое не встречали последнее время у себя на родине».

«Приехав в Белград, я сразу прежде всего отправился в какой-то дом помыться, и там, узнав, что я русский, дали мне помыться и даже любезно предложили мне позавтракать».

«Я никогда не забуду сербов, которые приютили нас, как братьев».

«Хорваты были очень добрые и приносили торты и целые корзины то картошки, то масла, то всяких пирогов».

«В Праге к русским относились очень хорошо. Нам дали теплые вещи и консервы».

«На Пасху в Галлиполи [39] американцы каждому ребенку дали по яичку, по куличу и по плитке шоколада».

«Мы, беженцы, были в ведении англичан, которые к нам очень хорошо относились».

«На пароходе был очень славный капитан и его помощник – англичане, они очень были с нами, детьми, ласковы».

Есть и еще две темы, о которых в их отвлечении ничего почти не говорится, но которые все время слышатся; это религия и семья. На этом более подробно мы остановимся ниже.

Несмотря на такое разнообразие содержания сочинений, все они заключают в себе и нечто единое – есть в них одна общая и главная тема; главная в двух отношениях: для самих сочинений и для нас, как пытающихся установить духовный облик русских детей, русской молодежи в изгнании, то единое, что из всех этих 2400 сочинений образует одну страшную повесть, единый двухтысячный детский хор. Певцы – разных возрастов и неодинаковой музыкальности, с голосами неодинаковой красоты, диапазона и тембра, виртуозы и безголосые. Но одна музыкальная тема и одна мысль: горе и