Евгений Иванович Якушкин (1826—1905) - Любовь Моисеевна Равич

Для того чтобы представить себе все громадное значение этой стороны просветительской деятельности Якушкина, приведем некоторые данные о состоянии Ярославской публичной библиотеки — единственной в городе и основанной в 1860 г. Вот что написано в отчете о деятельности этого учреждения за 1862 г.: «Выписано книг на 127 рублей, из них на 86 рублей — специальные и некоторые сочинения русских авторов, на остальную же сумму — сочинения Поль де Кока, пользующегося расположением читающей публики».{89} А между тем в Ярославле уже формировался новый читатель, жаждавший познаний, читатель, которого отнюдь не могла удовлетворить библиотека, тратящая треть отпущенных ей средств на польдекоковские сочинения. В этих условиях организация небольших, но со знанием дела подобранных библиотек (особенно в учебных заведениях) имела очень большое значение. Но, может быть, еще большее значение имела громадная библиотека самого Якушкина, открытая для всех желающих.

Реакция, наступившая в 1863 г., явилась тормозом для просветительской деятельности Якушкина. Но что было еще горше — завершился распад кружка бывших его друзей и единомышленников. Как мы видели из приведенного выше письма В. Н. Касаткина, серьезное размежевание демократов и либералов, объединенных когда-то общей ненавистью к крепостному праву, началось еще раньше, но 1863 г., год польского восстания, явился окончательным рубежом, испытанием на прочность, которое выдержали немногие. В лагере реакции оказался бывший друг Герцена А. X. Кетчер, в 50-е гг. — постоянный посетитель якушкинской квартиры. Старый приятель профессор Бабст, в 1860 г. высоко оценивший экономические труды Маркса, теперь, по выражению Якушкина, «дикий стал человек; такой дикий, что его можно показывать за деньги».{90} Другие, кому совесть не позволила стать ренегатом, засели тихо дома и сошли с общественной арены. Доктор Никулин, благороднейший человек, когда-то один из первых посетивший Герцена в изгнании, теперь разводил землянику и развлекался тем, что устраивал для своих любимых собак рождественские елки, украшенные гирляндами из сосисок… Правда, ближайший задушевный друг Александр Афанасьев остался верен прежним идеалам. Представ перед судом по «делу о лицах, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами» (1862), он держался с исключительным достоинством, был уволен со службы, мужественно переносил нужду и ни в чем не изменил ни себе, ни дружбе. Не пошел по стезе ренегатства и Петр Ефремов. Но все уже становился круг друзей. Виктор Касаткин стал политическим эмигрантом. Молодым умер от чахотки соратник по «Библиографическим запискам» Михаил Полуденский. Ненадолго пережил его и Афанасьев. Та же болезнь свела его в могилу в 1871 г. Не пощадила чахотка и Елену Густавовну. В 1873 г. умирает и она, оставив четверых детей, младшему из которых было немногим больше десяти лет.

Через семь лет Евгений Иванович снова женится. Его вторая жена — Мария Александровна Бизеева — хорошо относилась к его детям, была живой и неглупой женщиной. Но это был совсем не такой человек, как Елена Густавовна. По воспоминаниям знавших ее людей, она любила карты и общество, светскую жизнь, говорила, что если бы у нее был сын, то она отдала бы его в Пажеский корпус (на это Евгений Иванович будто бы отвечал, что он-то воспитал бы сына так, что его сослали бы в Сибирь). Заметного влияния на уклад якушкинского дома и образ жизни его хозяина новая жена не оказала.

Якушкин все интенсивнее занимается научной работой. В начале 70-х гг. он публикует ряд статей и документов по истории Ярославля. В 1875 г. выходит в свет первый выпуск многотомного указателя «Обычное право». Евгений Иванович становится крупным знатоком истории, экономики, природы ярославского края, нравов, обычаев и языка его населения. Его краеведческие труды весьма разнообразны по тематике; в совокупности они дают яркую картину экономической и политической истории края и его современного состояния. Как только в губернии были образованы статистический комитет и Ученая архивная комиссия, Якушкин фактически становится во главе этих учреждений.

Петр Александрович Ефремов.

Фотография. Начало 1870-х гг.

С деятельностью Ярославской губернской ученой архивной комиссии связаны работы Якушкина по разысканию и публикации ряда ценнейших документов, относящихся к истории Ярославля. На страницах «Губернских ведомостей» в течение всего 1874 г. Якушкин публиковал исторические документы, относящиеся к истории Ярославля в XVII, XVIII вв. Всего таких публикаций 24. Это «рядные записи», всевозможные челобитные, «мировые записи» и другие документы, освещающие экономическую и политическую стороны жизни края. Особенный интерес представляет публикация «Вологодскому наместническому правлению предложение относительно Тихона Черкасова, Григория Кустова и Анфиллофия Порохина, за что они сосланы в Пустозерск» (1783). Оказывается, эти лица были приговорены к ссылке «за слабое на карауле смотрение за монахом Арсением, отсутствие доносов о непристойных словах последнего про ее величество».{91}

Целый ряд работ Якушкина был посвящен современному состоянию губернии. Это «Полостные суды Ярославской губернии» (Юридически ii вестник, 1872, Кн. 3), «Заметки о влиянии религиозных верований и предрассудков на народные юридические понятия и обычаи» (Этнографическое обозрение, 1891, Ки. 9), «Гражданское право но решениям Крестобогородского волостного суда Ярославской губернии и уезда» (Ярославль, 1902, в соавторстве с С. II. Никоновым) и мн. др. Особняком стоит большая работа Е. И. Якушкина «Материалы для словаря народного языка в Ярославской губернии» (1896), явившаяся плодом длительного и вдумчивого труда и поныне ценимая специалистами. Якушкин «и слыл, и был знатоком края, к нему обращались все, кто являлся в Ярославскую губернию с намерением ее изучения».{92} Он подготовил себе и смену. Среди его учеников — краевед и археолог В. А. Городцов, поэт и впоследствии видный советский краевед И. А. Тихомиров. Оба, к слову говоря, оставили прочувствованные воспоминания об Евгении Ивановиче.

Положение Якушкина в Ярославле, относительно стабилизировавшееся в 70-е гг., становится снова очень тяжелым в связи с наступлением реакции 80-х гг. «Многие из нас помнят, — писал сын Евгения Ивановича Вячеслав, — какое понижение общественного уровня, какой регресс сказались у нас в восьмидесятых годах прошлого столетия. Реакция, ознаменовавшая собой царствование Александра 111, отразилась самым