СМИ в Древней Греции - Коринна Куле

на нее влияли именитые граждане Дельф, подправлявшие предсказания в соответствии со своими симпатиями, так что жрица в зависимости от обстоятельств «беотийствовала или атти-цийствовала»[109]. Но коль скоро пророчество, несмотря ни на что, оставалось непререкаемым почти десять веков, значит, оно соответствовало определенной потребности, давая человеческим деяниям божественную гарантию...

Наконец, с богами часто общались посредством приношений, совершаемых в благодарность за милость или в надежде на нее. Вот почему греческие храмы были полны роскошных, иногда самых причудливых предметов. Один из персонажей Эпихарма, войдя в Дельфийский храм, обнаруживает там

лиры, треножники, колесницы,

медные столики, миски, тазы,

бронзовые котлы, кратеры, фибулы[110],

короче говоря, целый ворох вещей, лежащих грудой перед статуей божества, что приводит его в изумление. Можно было также — и это не единичные факты — возводить сокровищницы, т.е. небольшие храмы, где помещались одна или несколько статуй из драгоценных материалов или иные ценности. Больше всего сокровищниц строилось в знаменитых святилищах Дельф и Олимпии.

Но приношения могли быть и более удивительными: памятники часто возводились ради того, чтобы увековечить победу в войне или на состязаниях. Тем самым они становились не только религиозными, но и пропагандистскими сооружениями, возведенными во славу того или иного полиса, а иногда и с целью подразнить соперничающие государства. Впрочем, сокровищницы были не единственными орудиями пропаганды: свои изображения в святилищах могли выставить полководцы или высокопоставленные лица... Более всего известен случай Лисандра, который, победив афинян при Эгоспотамах[111] в 405 г. до н.э., даровал Дельфам свою статую. Победители посвящали богам орудия или знаки своей победы: колесницы, треножники, амфоры, золотые венцы.

Полные статуй, картин, драгоценностей святилища весьма напоминали музеи... Проблема только в том, чтобы выяснить, имела ли публика постоянный доступ к этим сокровищам, что весьма сомнительно, особенно для классической эпохи. Все зависело от того, куда они были помещены. Скажем, сокровищницы большую часть времени были закрыты для посещения во избежание вандализма: двери в них были расположены очень высоко и чаще всего закрыты, окон не было... Таким образом, греки имели возможность видеть драгоценные статуи только в дни больших торжеств, когда двери открывались, да и то издали. Можно, впрочем, предполагать, что некоторые храмы, в особенности храмы оракулов, были более доступны. Именно благодаря этому Геродот смог увидеть в Дельфах и описать в своей «Истории» роскошные дары Креза. Он явно видел их вблизи, поскольку комментирует надписи на них[112]. Мало-помалу возобладало стремление превратит! сокровищницы в музеи; в стенах были прорублены окна для лучшего освещения. Первым зданием, спроектированным таким образом, явился Парфенон, а затем Эрехтейон, Пинакотека и храм афинян в Делосе[113].

Культовое пространство, место убежища, орудие пропаганды, музей — функции святилища отличались многообразием. Но имелся и еще один аспект, не менее удивительный для нас: то было место, где добывали информацию. В самом деле, в святилищах было множество надписей, от счетов самого храма до священных уложений и важных законодательных текстов, и наиболее крупные из них являлись тем самым «местом, где по преимуществу писались политические тексты»[114]. Законы высекались не в целле и не в адитоне, тех частях храма, куда посторонним вход был закрыт, но на виду, на стенах храма, или даже вне его, хотя и в святилище. Невольно задаешься вопросом, как паломники ухитрялись не заплутаться среди обилия выставленных повсюду надписей. До некоторых, правда, добраться было невозможно; например, счета, расположенные под самой крышей, едва ли удалось бы разобрать: имелось ли в виду, что они касаются исключительно отношений между богами и управителями храма? Напротив, политические тексты — что принципиально важно — были выставлены на самых видных местах: на стенах храма, в пронаосе[115], или снаружи, на территории святилища.

Театр

Представление греков о театре весьма отличалось от нашего: для них театральные представления были не побочным видом культурной деятельности, а важнейшим пространством коммуникации, существенным элементом жизни полиса. Там собирались все граждане, ставились на кон огромные суммы.

В классический период театральные постановки были сугубо афинским делом, в значительной степени связанным с жизнью этого полиса. Мы, однако, решили не включать обсуждение проблем театра в главу об Афинах, поскольку постановки очень быстро коснулись всех греческих полисов; кроме того, театральная деятельность, сосредоточенная вначале в Афинах, с начала эллинистической эпохи распространилась по всем эллинизированным городам.

Первые представления прошли в Афинах при Писистрате, около 534 г. до н.э. Речь не шла о произведениях, которые ежедневно играют в одном и том же театре: спектакли ставились по случаю больших празднеств — Леней[116], Сельских Дионисий и особенно Великих Дионисий, о которых нам известно больше всего. Пьесу обычно играли один-единственный раз. Замечательно, что празднества, длившиеся три или четыре дня, устраивали и во времена испытаний и войн, в частности Пелопоннесской войны, поскольку они были важными событиями годового цикла; кроме того, их проводили зимой или ранней весной, когда все военные действия прекращались.

Эти проявления сложно сравнивать с тем, что происходит сегодня. Можно проводить лишь приблизительные параллели с крупными фестивалями во Франции и за ее пределами: театральным в Авиньоне, кинематографическим в Каннах, музыкальными в Эксан-Провансе и Зальцбурге и т.п. При этом различие проявляется очень четко, поскольку греческий театр, при всем его высоком интеллектуальном уровне, обращался не к образованной элите, а ко всем гражданам. Более адекватное представление и о характере публики, и о масштабе происходившего могло бы дать сравнение со спортивными праздниками, например с Олимпийскими играми.

Оценить количество участников празднеств трудно. Платон — единственный источник сведений на этот счет — говорит о более чем тридцати тысячах[117] зрителей в театре Диониса в Афинах[118], но такая цифра кажется завышенной, если принять во внимание размеры здания. Представляется вероятным, что там насчитывалось около семнадцати тысяч мест, но лишь некоторые были закреплены за определенными лицами и пронумерованы, так что древние тексты свидетельствуют о побоищах из-за мест.

Приходившая в театр толпа не относилась ни к какой определенной социопрофессиональной группе: то были люди разного происхождения. Цена — два обола[119] — была весьма сходной. Перикл даже учредил особый фонд, теорикон, из которого государство оплачивало места самым обездоленным[120].

Положим, социопрофессиональные группы разнились, но кто же все-таки присутствовал на театральных представлениях? Разумеется, все граждане мужского пола; допускалось, несомненно, и присутствие женщин и детей, о котором ученые ведут жаркие споры. Метеки также могли присутствовать на представлениях при условии уплаты денег