Книга о торгах. История и практика проведения публичных торгов. Книга 2. Торги по кофе - Вальтер Ваганович Аваков

Он вспоминал, как второй визирь Дамат Кара (Гази) Ахмед-паша (албанец по национальности и муж сестры Сулеймана Великолепного – Фатимы Султан) ревниво воспринимал все действия наместника. Как подкупленный Ахмед-пашой Дефтердар-баши (казначей султана) донес ему всю беседу аудиенции «на троих», куда не пригласили Ахмеда-пашу. Как Дефтердар-баши неожиданно заявил, что денег в казне нет для нового военного похода, за что потом был удушен самими же собратьями-евнухами.

Людвиг Дойч. Предложение (приношение)

Оздемир-паша вспоминал, как он встречался в доме Великого визиря Рустема-паши с недавно переселившимся в Стамбул испанским евреем и главой банкирского дома Альваро Мендесом, который согласился дать денег на всю военную операцию в Йемен, но при одном условии – ни в коем случае не связываться с европейцами. А кофе европейцам будут продавать сами сефарды. Это была, пусть и коммерческая, но все же месть европейцам за их скотское отношение к испанским евреям.

Оздемир-паша вспоминал, как он встречался в стамбульском квартале Фанар (где жили европейские купцы) с богатым греком Никифором Марулосом, который обещал ему выкупать весь кофе (в обход турецких купцов) непосредственно в Александрии и продавать его в Европе. Как на этой встрече присутствовал «венецианский партнер» Марулоса Паскуале Фоскари (на самом деле венецианский шпион и представитель одного из знатнейших венецианских родов – Фоскари), который давал гарантии Пресветлой Венецианской республики на «надежную» коммерцию в Европе. И как неожиданно для Оздемира-паши на встрече появился Бернардо Навагеро, бывший венецианским послом в Стамбуле, что сильно перепугало наместника, поскольку это уже была официальная политика, на ведение которой наш «скромный наместник» никем не был уполномочен не только от имени империи, но и вести такие переговоры от своего имени тем более было опасно! После этой встречи Оздемир-паша не на шутку испугался, потому что вся кропотливо выстроенная схема сложной операции могла рухнуть в одночастье, унеся с собой и голову самого наместника. И он поспешил к Кизляру-аге, всё ему честно изложил и дальше организацию встречи с другими купцами взял на себя главный евнух султана.

Оздемир-паша вспоминал, как под покровом ночи (потому что венецианские шпионы уже «вели» Оздемира-пашу по всему Стамбулу и отслеживали каждый его шаг в городе) наместник и Кизляр-ага встречались с придворными купцами Хасеки Султан (Росколаны) и Валиде Султан и главой армянской купеческой гильдии Стамбула Ованесом Агаханом (Марцруни). Как он рассказал высоким гостям, что во всех городах Османской империи есть армянские торговые дворы, что основными проводниками товаров на Восток являются персидские армяне, которые имеют караван-сараи во всех крупных городах (Антиохия, Алеппо, Тир, Сидон, Бейрут, Александрия, Иерусалим, Дамаск, Багдад) и самый большой торговый караван-сарай Востока в персидском Исфахане, откуда товары расходятся по всем землям: на Север, на Юг и на Восток – в Индию и дальше. Что на всех торговых путях на Восток армянский язык – один из основных языков общения для всех купцов, поэтому расширить торговлю с купцами других народов для Ованеса Агахана не составит никакого труда. И как полученная информация стала решающим аргументом для высоких гостей, чтобы развивать торговлю кофе на Восток, а не в Европу.

Ехали домой уже больше месяца. Жаркие, безводные и каменистые пейзажи Киликии и Антиохии сменились лесистыми пейзажами Леванта. Вдали появились могучие ливанские кедры и засинела узкая полоска Аг-Дениз – Белого моря (турецк. – Средиземного моря). Подул легкий спасительный морской бриз, что принесло наместнику успокоение и благостный настрой. Несмотря на жаркий день Оздемир-паша плотнее закутался в подбитый драгоценным мехом хилат (отсюда русское слово «халат»), подаренный ему самим султаном в знак величайшей милости и своего личного покровительства, который наместник не снимал с момента отъезда из столицы. Оздемир-паша в который уже раз с гордостью и умиротворением взглянул на вязь золотой вышивки на рукавах хилата, где было вышито имя Сулеймана I Великолепного и вспомнил завидущие и злобные глаза придворных лизоблюдов в тот момент, когда султан одаривал его этим хилатом. Наслаждение моментом своего триумфа вызывало у наместника приятное возбуждение и чередовалось с судорожными мыслями о ножах, которые дворцовые «доброхоты» готовы были без колебаний вонзить в его спину, будь у них такая возможность. Но он уже покидал столицу с победой, обзаведясь личным покровительством богоподобного владыки империи!

Хилат (халат) – подарок турецкого султана

Необычной конструкции повозка, которую подарили Оздемиру-паше венецианские купцы (за другую его услугу – предоставленное венецианцам право выкупать у йеменских купцов редчайшую амбру) имела необычные большие прозрачные стенки, позволявшие видеть всё вокруг (знаменитое венецианское стекло) и еще более прекрасные рессоры, создававшие мягкий ход и гасившие дорожную тряску, раскачивая ездоков, как в люльке. Под такие красивые пейзажи и благостное расположение духа, убаюканный дорожной качкой и разморенный южным солнцем Леванта Оздемир-паша впал в томное забытье и задремал… Но через мгновение он вздрогнул от сильной боли, пронзившей его сердце, проснулся и вспомнил, как всё начиналось… Резкая борозда морщины пролегла через весь его крепкий лоб, лицо потемнело от воспоминаний и превратилось в маску, рубленные черты лица обозначились еще резче, кисти рук невольно сжались в кулаки, а глаза заволокло пеленой совсем невеселых воспоминаний… Сколько отчаяния и безнадежных мыслей роилось в его голове всего-то пару лет назад…

И вот только тут начинается наша история, в результате которой турки теперь говорят: «Путь кофе в Турцию был освящен самим Аллахом!»

Вздрогнувший от сильной боли в сердце Оздемир-паша мысленно перенесся в 1551-й год, четвертый год его наместничества в Хиджазском вилайете, который не сулил ничего хорошего. Он должен был вербовать местных жителей в войска и отправлять их на завоевание восточной Африки, что у него не очень успешно получалось. За пределами больших и малых городов в Хиджазе османская власть была слабой (только Медина и Джидда имели постоянные гарнизоны) и где брать людей в этой Аравийской пустыне было совершенно непонятно… Сидел наш Оздемир-паша невесел, буйну голову повесив, но так ничего и не придумал. Тогда он решил помолиться – Аллах не оставит его своей милостью и наставит на путь истинный! И молился наместник истово! Все 10 последних дней Рамадана (месяц обязательного для мусульман поста).

Шел 929-й год от Хиджры (переселение пророка Мухаммеда из Мекки в Медину – начало летоисчисления в мусульманском мире). Наместник закончил вечерний намаз и вышел на балкон, чтобы взглянуть на шум под стенами его дворца. Там он увидел располагавшийся