Тревожное поколение. Как Великое подключение детства вызывает эпидемию душевных болезней - Джонатан Хайдт

Когда малыши начинают говорить, открываются и новые возможности для подражания. Социальные связи с родителями и окружающими становятся глубже. Понимание, в каком порядке и в какой момент говорить, – важные социальные навыки, которые дети развивают благодаря простейшим взаимодействиям: сколько ждать, прежде чем состроить очередную смешную рожицу или выпалить очередную рифму в игре? Чтобы правильно рассчитать время, участникам приходится учиться считывать выражения лица и эмоции собеседника.

Для описания подобных взаимодействий психологи в области развития используют термин «подача – возврат подачи», сравнивая социальные контакты с игрой в теннис или пинг-понг: они веселые, непредсказуемые, происходят поочередно, и в них важно правильно рассчитывать время.

Подражание настолько же необходимо для социального развития, как движение – для развития физического. Согласно Национальному институту игры:

Подражание формирует основу для последующей эмоциональной саморегуляции. Дети, лишенные этого радостного и доверительного социального опыта, в поздние годы часто сталкиваются с эмоциональными трудностями и демонстрируют неустойчивое поведение. В подростковом возрасте у них могут возникнуть проблемы с формированием здоровых привязанностей, а во взрослом – сложности с преодолением непредвиденных испытаний, управлением эмоциями, принятием обоснованных решений в условиях риска или освоением эффективных стратегий взаимодействия в нестандартных социальных ситуациях[114].

С возрастом дети выходят за рамки простой очередности и начинают получать удовольствие от идеальной синхронизации с собеседником. Девочки особенно любят петь вместе, прыгать через скакалку или играть в игры с рифмами и хлопками (например, в «ладушки»), где быстрые движения рук партнеров и сопровождающие их бессмысленные песенки полностью совпадают. В таких играх нет ни цели, ни победителя. Удовольствие приносит древняя сила координации, укрепляющая связь между неродственными людьми.

Антропологи давно заметили, что коллективные ритуалы – общее явление для всего человечества. В соответствии с находками европейских исследователей XVI и XVII веков, на всех континентах существовали общины, которые проводили обряды, заключавшиеся в совместных движениях под барабаны, песнопения или ритмичную музыку[115]. Такие ритуалы считались способом восстановить доверие и залатать потрепанные социальные связи. Великий социолог Эмиль Дюркгейм считал, что они генерируют «социальное электричество»[116] и потому необходимы для укрепления чувства общности.

Многочисленные эксперименты подтвердили эффекты синхронного движения. В одном исследовании небольшим группам студентов раздали наушники и попросили поднять кружку пива и покачиваться в такт играющей музыке. Половине групп включили одинаковую музыку, и они двигались гармонично. Другой, наоборот, включили разную, и их движения не совпадали. Затем всем группам предложили сыграть в игру на доверие, где участники зарабатывали больше денег суммарно, если сотрудничали в течение нескольких раундов, однако эгоистичный выбор приносил наибольшую выгоду для группы в отдельности. Группы, двигавшиеся в такт, больше доверяли друг другу, чаще сотрудничали и зарабатывали больше денег, чем те, кто двигался асинхронно[117].

Синхронные физические взаимодействия и ритуалы – глубокая, древняя и недооцененная часть человеческой эволюции. Взрослые получают от них удовольствие, а детям они необходимы для здорового развития. Однако крупные социальные сети вовлекают подростков в нескончаемые часы асинхронного взаимодействия, которое больше похоже на работу, чем на игру. Большинство создают аккаунты сразу на нескольких платформах, и те, кто регулярно пользуется соцсетями, проводят в них от двух часов в день[118]. К 2014 году почти треть девочек-подростков еженедельно тратили на социальные сети более двадцати часов. Они словно работали на полставки, создавая собственный контент и потребляя чужой, хотя это время можно было потратить на личное общение с друзьями.

Работа в социальных сетях часто безрадостна, но многие выполняют ее из страха что-либо «упустить» или быть исключенными из группы[119]. В итоге вырабатывается бессмысленная привычка, действие, которое повторяется десятки раз в день. Такой общественный труд создает поверхностные связи, потому что он асинхронен и публичен – в отличие от разговора один на один, телефонного или видеозвонка. И сами взаимодействия бестелесны: они почти не задействуют мышцы, за исключением пальцев, которые нужны для печатания и перелистывания постов. Мы – физические, материальные существа, в результате эволюции научившиеся использовать руки, мимику и движения головы как каналы связи, чтобы в реальном времени реагировать на аналогичные движения собеседников. Вместо этого поколение Z учится выбирать эмодзи.

Сокращение времени на подражание – второе изменение, которое привносят социальные сети в ход детства (при этом подтачивая структуру общества). Вместо того чтобы встречаться с друзьями, современные подростки тратят огромное количество времени на асинхронное взаимодействие. Так стоит ли удивляться, что с начала 2010-х многие из них чувствуют себя одинокими и жаждут общения?

Социальное обучение

Вместе с возникновением культуры у наших предков появилось и эволюционное давление, которое вознаграждало лучших учеников. И речь не о тех, кто преуспевал в школе, обучаясь по книгам и лекциям, а о тех, кто лучше всего задействовал врожденное желание учиться через подражание и при этом выбирал подходящих людей.

Можно подумать, что выбрать образец для подражания легко: достаточно копировать своих родителей, так? Оказывается, это плохая стратегия. У детей нет никаких оснований считать родителей самыми умелыми взрослыми в сообществе, так почему бы не поискать примеры среди других? Более того, дети должны понимать, как добиться успеха в своем конкретном сообществе, поэтому они особенно внимательны к старшим товарищам.

По словам Роба Бойда и Пита Ричерсона, двух ведущих ученых в области генно-культурной коэволюции[120], существует несколько выигрышных «стратегий», которые на протяжении тысяч поколений стали частью нашей эволюционной склонности к культуре. Две из них наиболее актуальны в контексте социальных сетей: это предвзятость конформизма (conformist bias) и предвзятость авторитета (prestige bias).

Ценность конформизма очевидна: делать то, что делает большинство, – самая безопасная стратегия во многих ситуациях. Она особенно полезна для новичков в существующем обществе: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Именно поэтому при переводе в новую школу дети часто начинают копировать поведение большинства одноклассников. Так называемое давление со стороны сверстников может оказаться достаточно сильным даже без явного его проявления. Возможно, точнее будет назвать такое поведение влечением к конформизму.

Примерно в 11 лет американские дети переходят из начальной школы в среднюю. Там, как это было с моими собственными детьми, они выясняют, что большинство одноклассников сидят в инстаграме, и тоже заводят себе аккаунт. Ориентируясь на людей, на которых подписываются, они быстро узнают возможности платформы и начинают использовать ее аналогичным образом.

В реальной социальной обстановке люди месяцами отслеживают наиболее распространенные модели поведения, поскольку им приходится наблюдать за несколькими группами в разных условиях. Но в социальных сетях ребенок может пролистать тысячу постов за час (по одному раз в три секунды), и все они сопровождаются числовыми показателями (лайками)