Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

указывали прямо на зону потенциальной экспансии Японии. Имперские авантюры Японии в Корее, Тайване и Маньчжурии открывали просторы для дальнейшего строительства империи. У Японии были средства для обеспечения доступа к ресурсам, и она была бы уязвима, если бы не сделала этого.

И Германия, и Япония обращались к имперскому прошлому. Нацисты провозгласили себя Третьим рейхом (это слово впервые было использовано в 1920-х годах сторонниками единой и могущественной Германии), ссылаясь на линию престолонаследия, восходящую к Священной Римской империи, обновленной кайзеррайхом в 1870-х годах. Фигура императора в Японии - при всех династических изменениях и политических трансформациях, произошедших в XIX веке, - также указывала на героическую историю. Однако Япония и Германия проецировали разные видения своих будущих государств. Нацистский империализм довел идеологическое различие между немцами и другими до расистской крайности; японский империализм ссылался на роль Японии как авангарда паназиатской расовой судьбы. Если японская армия, тем не менее, была способна жестоко обращаться с теми самыми людьми, на продвижение судьбы которых она претендовала, то нацистская расовая логика предлагала полякам, украинцам и русским - не говоря уже о евреях - чуть больше, чем рабство или уничтожение. Нацистская империя не оставляла негерманским народам места для продвижения, ассимиляции или искупления.

Немецкие военные и часть населения начали поиск козлов отпущения, когда ожидания триумфа обернулись катастрофой в Первой мировой войне. Мир принес унижения и материальные лишения; Депрессия принесла еще больше страданий и чувство бессилия. Именно в этом контексте сторонники очищенной Германии могли делать свою работу. Выступая против космополитической культуры, процветавшей в довоенной Германии, отвергая игры в балансирование, с помощью которых имперские правители недавнего прошлого - в том числе немецкоязычные Габсбурги - управляли различными подданными, и презирая международное право, нацистские идеологи продвигали концепцию рейха как господства Германии над низшими расами.

Нацистский расизм занимает крайнее положение в спектре имперской политики различий; его появление породило острые дискуссии. Является ли нацистский расизм колониализмом, вернувшимся домой, - дегуманизацией коренных народов, перенесенной на европейских евреев? Почему геноцид был политикой нацистской Германии, а не имперской Франции или Великобритании, в то время как ни антисемитизм - вспомните дело Дрейфуса во Франции - ни колониальный расизм не были специфически немецким явлением? Были ли зверства немцев против гереро в Юго-Западной Африке хуже, чем зверства Леопольда Бельгийского в Конго или убийственные эксцессы других колониальных кампаний, - вопрос сомнительной полезности. Проведение прямой линии между зверствами немцев в Африке и в Европе не учитывает меняющиеся обстоятельства, политический и моральный выбор, сделанный на этом пути, и не дает ответа на историческую загадку: почему геноцид был совершен единственной европейской державой, которая когда-то владела, но потеряла свои внеевропейские колонии?

Управление реальными африканцами или реальными азиатами не сделало французских или британских правителей более чуткими или гуманными, но опыт правления заставил администраторов более реалистично оценивать пределы собственной власти, как это было в случае с немцами в Восточной Африке перед Первой мировой войной (глава 10). Правителям реальных империй приходилось заботиться о сотрудничестве с промежуточными властями, об условиях, способствующих производству. Немцы после Первой мировой войны были свободны в своих фантазиях о чистом народе, осуществляющем чистую власть.

Британия и Франция не смогли эффективно отреагировать на ранние этапы строительства нацистской империи. В период депрессии они погрузились во все более узкую, неомеркантилистскую политику, используя "имперские предпочтения", чтобы попытаться оградить себя от кризиса на мировых рынках. Этот откат к империи и затраты на перевооружение способствовали их неподвижности в конце 1930-х годов. Некоторые политические лидеры надеялись разыграть нацистов против коммунистов, что политически затрудняло мобилизацию против нацистов. Но в конечном итоге Британия и Франция нашли бы в своих империях ресурсы для борьбы с врагами.

Япония, даже в большей степени, чем Германия, была поздним индустриализатором и поздним империалистом. В 1930-е годы Япония сосредоточилась на Китае, начав с зоны влияния в Маньчжурии. В 1931 году армия спровоцировала инцидент как предлог для прямого военного вмешательства. Японцы поставили у власти экс-императора Пуи, все еще мечтавшего о маньчжурской реставрации, и назвали территорию Маньчжоу-Го, "землей маньчжуров". Символы имперского прошлого Китая еще можно было использовать, но реальностью был японский контроль.

Внутри страны власть императора и окружавших его военных отнюдь не была бесспорной. Несмотря на все успехи Японии в создании индустриальной экономики, эффективной государственной бюрократии и мощной армии, в 1920-е годы было много разногласий по поводу того, как японское общество должно управлять своим динамизмом. Одни пытались определить марксистскую альтернативу, другие продвигали культурные проекты - либо стремление к "современной" жизни , связанной с новыми потребительскими товарами и культурой, импортированными с Запада, либо эссенциализированную японскую цивилизацию, усиленную растущим богатством и мощью Японии.

Карта 12.5

Восточная и Юго-Восточная Азия во Второй мировой войне.

К началу 1930-х годов, когда Депрессия усилила напряженность, японские военные получили преобладающую власть в правительстве, а националистическое видение вышло на первый план. Средства массовой информации, организации поддержки тыла, академические институты и подразделения экономического планирования были адаптированы к целостному проекту создания империи. Маньчжоу-Го было определено как "линия жизни" Японии.

Больше, чем европейские колонизаторы на своих заморских территориях, Япония энергично продвигала индустриализацию и развитие сельского хозяйства в Ман чукуо. Паназиатская миссия Японии, направленная на развитие, позже получила название Сферы совместного процветания Большой Восточной Азии. Некоторые китайцы и корейцы нашли возможности для службы в японских вооруженных силах, а также в промышленной и сельскохозяйственной экономике Маньчжоу-Го, хотя и в тени японских поселенцев. Японские этнографы и другие интеллектуалы, а также пропагандисты вновь и вновь подчеркивали, что колонизируемые, как и колонизаторы, являются азиатами, но видение расового братства было иерархическим. Япония была старшим братом, Китай - младшим.

Если в Маньчжоу-Го подобные утверждения были в какой-то степени правдоподобны, то нападения Японии на Китай в 1937 году продемонстрировали жестокость, сравнимую с другими колонизациями: быстрый захват большей части морского побережья с помощью того, что сами японцы называли "кампаниями уничтожения", грабежа ресурсов и жестокого обращения с населением. Изнасилование Нанкина, семинедельная волна грабежей, изнасилований и убийств после захвата города, была самой печально известной из таких акций. Вторжение Японии в Китай вызвало крики протеста со стороны Европы и Соединенных Штатов, но они мало что могли сделать, чтобы остановить его. Мир империй должен был измениться.

Стагнация и подъем в колониальных империях

Пока Германия и Япония в 1930-е годы создавали свои новые империи, их возможные противники - Нидерланды, Бельгия, Франция и Великобритания - пусть и с трудом, но сохраняли власть в своих