Элунея - 1ex0

- Учитель, ты же видишь, какая во мне мощь жиждится. Что мне какие-то другие сферы магии? Я любого противника одолею с помощью сопна.

- Знаешь, чем хороший маг отличается от плохого?

- Конечно. Хороший маг выигрывает, а плохой проигрывает.

- Да, я не рассматривал этот вопрос с такой стороны. А тогда почему хороший выигрывает, а плохой проигрывает?»

- Потому что первый – хороший маг, а второй – плохой.

- Тебе нет равных, ученица моя. Разница в том, что хороший маг всегда имеет в запасе тайные приёмы и, самое главное, готов применить их. А ты, моя дорогая, пряма, как спонтанная магия. При всём твоём могуществе тебя можно, в конце концов, прочитать и вывести из строя одни простецким приёмом, пропущенным сквозь плотный строй твоих грозных чар.

- Учитель, я готова доказать обратное, если только этот трусливый мертвяк согласится принять мой вызов.

Санум по-доброму улыбнулся и, подняв глаза на Йимира, объяснил:

- В прошлый раз я сказал ей, что Лезер сможет прочитать её за одно мгновение, а после победить одним только щелчком пальца. С тех пор она всё пытается доказать мне, что это не так. Но некромант не трусливый. Просто ты не понимаешь, насколько губительной может быть капелька зора.

- Что-то мне в это не верится.

- Вот и сплавай вместе с Лезером на второй материк. Быть может, он тебе что-то продемонстрирует из своего зловещего арсенала.

В общем, они ещё долго расставались, прежде чем коралловый корабль отчалил от песчаной бухты и повернул на восток, где их уже встречал я. Взобравшись на палубу, я тут же глянул на бестию и сказал:

- Нет.

В ответ послышалось её зловещее рычание:

- Ненавижу, когда он так делает.

Они часто поглядывали на меня. Им впервой приходилось видеть бессмертного. Хотя мне, конечно, ещё было далеко до истинной нежити, но то, какие изменения во мне производил зора, уже оставили в них неизгладимое впечатления. Я свой путь обращения во тьму прошёл, может быть, только наполовину. Однако уже видны результаты. Я возвысился над жизнью, потребности в радости и общении уже не имели надо мной власти. Да и связь с эфиром мне была практически не нужна. Я впитал в себя лунный свет и зелёный поток магии. А моя душа сделалась настолько широкой, что в неё вместится сколько угодно энергии. Более того, рядом со мной любые начинающие некроманты могут чувствовать прилив сил. Но в Сеноне таких, как я, больше нет. Единственный представитель сенонцев, кто впустил в себя силу смерти.

Катиару им было принять легче. Когда она не пытается возвышаться над другими или не пытается угрожать своим архидуром, то становится вполне сносной чародейкой. Я же не стремился к ним. А вот Йимир стремился. Но, говоря «стремился», я имел виду, что его стремление боролось с естественным страхом перед смертью, чьим воплощением был я. Боролось, но пока что проигрывало. У других страх был явно сильнее стремления. Даже Зандр. Каким бы тренированным он ни был, каким бы бесстрашным ни пытался он казаться, естество брало над ним верх. И лишь эта эджаг не боялась. Но она просто не видела, не знала и не представляла о силе смерти. Ведь она – древнее существо. Во время процветания эджагов не было зора. А потому она была единственной, кто время от времени задавала вопросы, а после рассказывала о том, что узнала, другим. Таким образом они постепенно привыкали ко мне. Даже Катиара.

Наше путешествие до второго материка заняло более 8 хаворов. Саткарал, не обладая знаниями в магии воды, то и дело суетилась, потому что вокруг была сплошная вода. Но Йимир успокаивал её, говоря, что Сименторий родился с магией воды, а потому он лучше всех тут ориентируется в этом бескрайнем водном пространстве. А, когда на горизонте, наконец-то, начала вырастать суша, она успокоилась. И во время амака мы пристали к берегу. Наше путешествие начнётся в редколесье.

Эти места буквально кишели жизнью. Я ощущал её повсюду. Остальные же были этой способности лишены. Они лишь улавливали отголоски магии ветров. А Катиара так вообще ничего не чувствовала. Она призвала своего Курула, чтобы он своей огненной аурой заставлял живые растения скукоживаться и чернеть, а сама наблюдала за этим. Даже я не позволял своей силе смерти вырываться наружу в полной мере, чтобы не причинять вреда окружающей среде. И эджаг приняла облик обычной сенонки, чтобы вдруг ничего не поджечь своей огненной сущностью. Но я знал, что на мои замечания она отреагирует не так, как на слова Йимира. И кольер после недолгих наблюдений всё-таки сказал ей, чтобы она прекратила это делать. Она же ему выпалила следующее:

- Санум говорит, что ты поведёшь всех нас в Элунею, что ты – предводитель, ниспосланный нам от самого Йора. Но что-то мне уже не нравится, как ты нами руководишь.

Я молчал, но Йимир как-то понял, что у меня есть слово:

- А ты что скажешь?

Этот вопрос ему дался нелегко, однако силы его духа было достаточно для того, чтобы скрыть признаки неуверенности. Я же отвечал ему:

- Санум сказал иначе. Все, кому было интересно узнать, кто вы такие и зачем пришли на остров, он отвечал, что вы – пришельцы с материка. Среди вас есть кольер, но не тот кольер, который придумал ссылать нас на Дароис, а его сын. После этого Санум повторил твоё предположение, будто бы Талат был Йором, а, следовательно, ты, Йимир – его посланник или кто-то на подобии этого. Санум рассказал, что таким образом исполнилась первая часть пророчества. Значит, исполнится и вторая. А кто-то из сопнаров просто спросил, а не приведёт ли Йимир всех сенонцев в Элунею, если уж тебе удалось избавить всех нас от низвержения в Атрак. Санум лишь предположил, что это возможно.

Катиара, терпеливо дав мне пересказать эти события, подхватила мои слова и пыталась убедить всех, что Санум говорил достаточно уверенно, из-за чего возникло ощущение, будто бы он видел будущее, в котором Йимир ведёт даруров к великой награде, к вечному блаженству. В общем, кольер понял всю суть кутерьмы, а потому, чтобы не портить отношения с этой бестией, он принялся размышлять об Элунеи. Таким образом наступил рассвет нового хавора. А вместе с ним пробуждались также и звери. Редколесье немного сгустилось, так что кроны над нашими головами