Алексий II - Александр Юрьевич Сегень

и огорчения, и печали. Всё это есть и в моей жизни. Крест первосвятительского служения тяжёл, ибо требует много сил, мудрости быстро реагировать на ту или иную жизненную ситуацию, ибо Патриарх в ответе за многочисленную паству Русской Православной Церкви. Поэтому, когда радостные события происходят в Церкви, то, естественно, это наполняет и моё сердце. Но Господь посылает нам и испытания для утверждения в вере вне зависимости от того, Патриарх это или простой мирянин... Долг пастыря — принимать исповедь у кающихся. Если человек осознаёт свой грех, раскаивается и обещает не повторять его в будущем, долг священника простить, хотя может быть наложена епитимья. А ведь грехи бывают разной степени тяжести. Так вот, исповедь учит терпению и смирению. Допустим, человек раскаивается, сожалеет о проступке, а священник или епископ, принимающий исповедь, думает: «И у меня есть этот грех...» И тоже мысленно начинает каяться перед Господом, ибо нет человека без греха. Но, как говорил святой праведный Иоанн Кронштадтский, никогда нельзя отождествлять грех и грешника, потому что грех есть не сущность человеческая, но лишь болезнь, недуг, помрачение образа Божия, живущего в каждом человеке, даже самом грешном. Будем и мы учиться любить грешника и ненавидеть грех. Христианин должен быть строг к самому себе и снисходителен к другим...

В середине сентября Святейший отправился с неофициальным визитом на Валаам. А в первый день октября вылетел спецрейсом во Францию из аэропорта Внуково-2. В поездке его сопровождали митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл и руководитель патриаршей пресс-службы священник Владимир Вигилянский. 2 октября Предстоятель выступил на очередной сессии ПАСЕ:

— С большой радостью пользуюсь сегодня возможностью донести до парламентариев стран — членов Совета Европы наше видение прошлого, настоящего и будущего Европейского континента — нашего общего дома. В последнее время Совет Европы предпринял новые, беспрецедентные шаги по налаживанию взаимодействия с религиозными общинами. Мы видим в этом долгожданный ответ на призывы к диалогу, неоднократно звучавшие со стороны религиозных лидеров. Одной из важных тем такого диалога могла бы быть тема человека, ибо вокруг проблем антропологии возникают сегодня наиболее острые дискуссии и порой даже противостояние, связанное с различиями во взглядах на этот предмет между религиозными традициями и светским гуманизмом. Европейский континент испытал влияние многих культур, которые представлены на нём и сейчас. Но именно в рамках христианской системы ценностей было сформировано представление о высоком достоинстве человека и об условиях его реализации. Христианство научило все европейские народы, что человек создан по образу и подобию Божию. Но одновременно оно всегда подчёркивало, что только если человек будет следовать путём нравственной жизни, то станет другом Божиим (Ин. 15, 15) и обретёт свободу (Ин. 8, 32). Это послание не только ставит человека на большую ценностную высоту, но говорит и об условиях пребывания на этой высоте. Человек легко склоняется к плохим поступкам, а значит, отвергает своё достоинство, если постоянно не заботится о возделывании собственных мыслей и чувств. Как раз направление этих трудов задают нравственные нормы, которые служат ориентиром для определения допустимого и недопустимого в человеческой жизни. Христианские идеи достоинства, свободы и нравственности в своей взаимосвязи создают уникальный код европейского сознания, обладающий неиссякаемым созидательным потенциалом в личной и общественной жизни. Любой честный исследователь истории Европы засвидетельствует, что благодаря христианскому отношению к человеку было осуждено и уничтожено рабство, сформировалась процедура объективного суда, вызрели высокие социально-политические стандарты жизни, определилась изящная этика межличностных отношений, получили развитие наука и культура. Более того, сама концепция прав человека, важнейшая политическая идея Европы, возникла не без влияния христианского учения о достоинстве человека, его свободе и нравственной жизни. С самого своего зарождения права человека развивались на почве христианской нравственности и составляли с ней своеобразный тандем... Однако сегодня происходит губительный для европейской цивилизации разрыв взаимосвязи прав человека и нравственности. Это наблюдается в появлении нового поколения прав, противоречащих нравственности, а также в оправдании безнравственных поступков с помощью прав человека. В связи с этим хотел бы напомнить всем нам о том, что в Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод включено упоминание нравственности, с которой должна считаться правозащитная деятельность. Убеждён: создатели данной конвенции включили в её текст нравственность не как туманное понятие, а как вполне определённый элемент всей системы прав человека. Не считаясь с нравственностью, в конечном итоге мы не считаемся со свободой. Нравственность представляет собой свободу в действии. Это свобода, уже реализованная в результате ответственного выбора, ограничивающего себя ради блага и пользы самой личности или всего общества. Мораль обеспечивает жизнеспособность и развитие общества и его единство, достижение которого является одной из целей Европейской конвенции о защите прав человека. Разрушение же нравственных норм и пропаганда нравственного релятивизма могут подорвать мировосприятие европейского человека и привести народы континента к черте, за которой — потеря европейскими народами своей духовной и культурной идентичности, а значит, и самостоятельного места в истории... Убеждён, что для сохранения европейской культурной идентичности, особенно в её соприкосновении с иными культурными и цивилизационными стандартами, чрезвычайно важно сохранить нравственное измерение, которое одухотворяет и облагораживает жизнь европейцев... Отказ от моральной оценки действий человека, власти и народа делает многие общественные проблемы неразрешимыми. Так, в России, в других странах СНГ, как и в ряде стран Европы — не только на Востоке, но и на Западе, — растёт пропасть между богатыми и бедными, нивелируется понятие о социальной справедливости... Настало время признать, что религиозная мотивация имеет право на существование в том числе и в публичной сфере. Для того чтобы избежать возможных столкновений различных мировоззрений, и нужен серьёзный межкультурный диалог при самом активном участии представителей традиционных религий и секулярного мира. Полагаю, что одной из площадок такого диалога должен быть Совет Европы, имеющий потенциал и опыт проведения мировоззренческого диалога о европейских ценностях.

После выступления Святейший ещё отвечал на вопросы собравшихся:

— Убеждён, что нужно искать более тонкий баланс между правом на самовыражение и уважением к чувствам верующих. Ведь когда для человека что-то бесконечно дорого, что-то дороже всего на свете, намеренно оскорблять его чувства — значит совершать очень сомнительное с нравственной точки зрения деяние. Мы же согласны с тем, что нельзя задевать национальные и личные чувства, память умерших, государственные символы... Наконец, я бы не согласился с тем, что за последние двадцать лет «религиозный культ претерпел заметный упадок в Европе», как говорится в рекомендации. Где-то это, может быть, и так, но только не в России, не на Украине, не