Белая Кость - Такаббир Эль Кебади

собрали щиты и сломанные копья, увели коней, потерявших всадников. Выигравшие сшибку рыцари скучились в углу поля — они прошли в следующий тур и могли перевести дух. Те, кому не удалось выбить противника из седла, вновь выстроились в две линии и замерли в ожидании сигнала.

Всадники съезжались ещё два раза. Вонзив ногти в подлокотники кресла, Янара не сводила глаз с пурпурных перьев на шлеме сэра Ардия и со стоном выдыхала, когда перья миновали середину ристалища и благополучно добирались до края поля. А Лейза неотрывно смотрела на лорда Айвиля. Титулованная толпа вокруг него топала и орала, а он сидел на скамье, глядя себе под ноги, словно боялся поднять голову и увидеть, как его фаворит грудой металла и костей падает с коня. Мелькнула даже мысль: не поставил ли Киаран на кого-то всё своё состояние?

Но вот трубачи оповестили зрителей об окончании конной сшибки, во время которой рыцари использовали три попытки пробиться в следующий и заключительный круг состязаний — в пеший турнирный бой, называемый в народе свалкой. Лорд Айвиль собрался с силами, встал, обвёл взглядом победителей, восседающих на конях в горделивых позах. Вскочил на скамью и, потрясая кулаками, закричал: «Да! Да!..»

Смутная догадка заставила Лейзу подняться с кресла и подойти к краю помоста.

— О боги! — воскликнула она. — Рэн! Иди сюда! Рэн!

Он приблизился к матери.

Лейза вытянула руку:

— Смотри!

Рэн удивлённо вздёрнул брови:

— А кто это выступает от дома Айвилей?

— Ты не знаешь, кто это? — Лейза сцепила перед собой ладони в замок. — Ты не смотрел турнирные списки?

— Зачем? Меня интересуют только победители. — Лицо Рэна вытянулось. — Гилан…

Всадник в тёмно-коричневых, почти чёрных доспехах и в тунике такого же цвета отличался от остальных рыцарей ростом и телосложением. Под бронёй скрывался юноша! На его щите, окованном бронзой, виднелось изображение золотых стрел. Смыкаясь оперением, они словно лучи исходили из одной точки и образовывали круг.

В начале состязания четыре сотни участников, облачённых в вычурные доспехи и яркие плащи, затмили юного рыцаря своей крикливой помпезностью. Сейчас, когда осталась только половина воинов, когда они неторопливо перемещались по полю, успокаивая коней после бешеной скачки с места в карьер, сэр Гилан из великого дома Айвилей притягивал взгляды благородной сдержанностью в поведении и внешнем виде.

— Ай да лорд Верховный констебль! — произнёс Рэн восторженным тоном. — Каков смельчак! Вот кто умеет хранить тайны! Поразил. Просто поразил!

— Я не знала, что он возвёл сына в рыцари, — вымолвила Лейза и вжала подбородок в сплетённые пальцы.

— Похоже, никто не знал, — усмехнулся Рэн, наблюдая, как вокруг Киарана собираются городские сановники и титулованные дворяне. Гилана заметили все.

— О ком вы говорите? — спросила Янара.

— О сыне лорда Айвиля. — Рэн вернулся в кресло.

— Я с ним не знакома. Сын взрослый?

— Четырнадцать лет.

— Сколько?! — оторопела Янара.

— Я тоже стал рыцарем в четырнадцать. Но впервые участвовал в турнире в шестнадцать.

— Лорд Айвиль рисковый человек. И куда смотрела его жена? Я бы не позволила своему сыну в этом возрасте биться с опытными воинами.

— Вот почему мальчики проходят закалку в других домах, — вклинился в разговор Святейший отец. — Их обучением должны заниматься мужчины, только тогда из мальчика вырастает мужчина. Женщинам ничего нельзя доверять. Им даже запрещено входить в подвал, где проводится засолка мяса, чего уж говорить о воспитании. Женщина превращает сына в труса.

Янара наклонилась к Рэну и прошептала:

— Ты же не позволишь ему участвовать в пешем бою? Жестокие игры не для детей.

Святейший издал протяжный вздох:

— Ох уж эти женщины! Богатство и могущество династии способны сохранить и преумножить только сильные и жестокие потомки. Мягкотелые потомки приводят фамильные дома к упадку и превращают наследие предков в пыль. Насколько я пренебрежительно относился к лорду Айвилю, настолько теперь я его уважаю.

Рэн провёл пальцами по щеке Янары:

— Гилан не ребёнок. — Его голос звучал ласково и в то же время твёрдо. — Он уже взрослый. Я не могу опозорить Киарана.

Святейший покинул своё место и приблизился к Лейзе:

— Который из них?

Она вытянула руку:

— В тёмно-коричневом.

— Я буду за него молиться.

Рыцари отдали коней эсквайрам и стали готовиться к пешему бою.

— 2.31 —

Слуги установили на помосте столик на низких ножках. Принесли кувшины с вином и сидром, вазы с фруктами, тарелки с мясными закусками и ошпаренной кипятком зеленью. Лейза омыла в чаше с водой руки и лицо. Поглядывая на кружащих в небе стервятников, смочила шею под головной накидкой. Янара принялась ощипывать гроздь винограда. Рэн и Святейший отец утоляли голод, потягивали из кубков прохладные напитки и обменивались впечатлениями о конно-копейном поединке.

Над ристалищем стояла какофония звуков. Публику развлекали шуты, жонглёры, циркачи и танцоры. Музыканты дудели в дудки, били в бубны, крутили ручки шарманок и, выпучив глаза, играли на флейтах. Трубадуры терзали струны лютен и беззвучно открывали рты, понимая, что в таком шуме их песни всё равно никто не услышит — зачем рвать глотки? Зрители швыряли в пыль медяки и хохотали, наблюдая, как артисты мутузят друг друга, сражаясь за монеты.

Праздник Двух Семёрок — седьмой день седьмого месяца — изнурял душным зноем, что было на руку владельцам харчевен. В проходах между трибунами и ложами, возле бочек с вином и элем, болельщики толкались, не жалея ни локтей, ни денег. Опорожнялись здесь же, за трибунами. В прокалённом солнцем воздухе стоял ядрёный запах мочи, навоза и пота.

На помост поднялась фрейлина Кеола — за состязанием она следила из ложи для свиты. Перед турниром Янара предложила ей присоединиться к королевской семье, опасаясь, что дочери малого лорда будет неуютно и одиноко среди напыщенных придворных. Фрейлина отказалась. Она хотела свободно общаться со своими родственниками, приехавшими на празднество.

Выказав почтение присутствующим глубоким реверансом, Кеола наклонилась к Янаре:

— Ваше величество, можно мне уехать на несколько дней?

Бледно-восковое лицо фрейлины, обрамлённое кружевами чепца, насторожило Янару.

— Что случилось?

— Мой кузен неудачно упал с коня и сломал обе ноги.

— Он участвовал в сшибке?

— Да, ваше величество. Он вольный рыцарь, зарабатывает на турнирах.

— Надеюсь, травмы не очень серьёзные, — проговорила Янара, всматриваясь в покрасневшие глаза фрейлины и понимая: серьёзные.

— Кости проткнули мясо, разорвали кожу и теперь торчат из жутких ран. Брадобреи говорят, что ноги надо отпилить.

— Бог мой… — прошептала Янара.

— Мой дядя не соглашается. Он послал слуг за телегой. Хочет отвезти сына к какому-то целителю. — Фрейлина шмыгнула носом. — Можно мне поехать с ними? Я хочу хоть чем-то им помочь.

— Конечно, поезжайте!