Кампанелла - Евгений Викторович Старшов

Блистательный, залитый солнцем Неаполь, столица королевства, не мог не поразить юного монаха. По количеству нищих разоренная чужеземцами и собственными светскими и церковными феодалами Италия могла сравниться лишь с Англией, отчего столь созвучны «Утопия» Томаса Мора и «Город Солнца» Кампанеллы. Позднее калабриец с негодованием напишет в своем «Городе Солнца»: «В Неаполе семьдесят тысяч душ населения, а трудятся из них всего какие-нибудь десять или пятнадцать тысяч, истощаясь и погибая от непосильной и непрерывной работы изо дня в день. Да и остальные, пребывающие в праздности, пропадают от безделья, скупости, телесных недугов, распутства, ростовщичества и т. д., и множество народа портят и развращают, держа его у себя в кабале, под гнетом нищеты, низкопоклонства и делая соучастниками собственных пороков, чем наносится ущерб общественным повинностям и отправлению полезных обязанностей. Обработкой полей, военной службой, искусствами и ремеслами занимаются кое-как и только немногие и с величайшим отвращением»[54]. Подметил молодой монах и еще кое-что специфическое: «Самым большим налогом я обложил бы шлюх, и в Неаполе, равно как и в других городах, этот налог составил бы половину дуката с каждого борделя»[55] (трактат «Об Испанской монархии», глава ХVI «О сокровищах Испании»).

Увиденное как в селениях и городках родной Калабрии, так и в «городе контрастов» Неаполе уже тогда вполне готовило фра Томмазо к его великой миссии – сочинению утопии «Город Солнца». В трактате «Об Испанской монархии» он писал, обращаясь к королю: «Из Вест-Индии [вывозится] золото… Мы можем поистине утверждать, что Новый Свет разрушил Старый, поселив в наших умах алчность и искоренив среди людей взаимную любовь. Ибо весь мир ныне испытывает порочную любовь лишь к золоту, оттого люди стали лживыми, все их дела – мошенничество, они продают и перепродают свою веру, сдают ее внаем, ибо видят, что деньги правят всем и вызывают людское восхищение[56]; и вот они с презрением относятся к науке, к святым проповедям – по сравнению с деньгами; они распрощались с сельским хозяйством и искусствами, прилагая все усилия только к приумножению и накоплению денег и к тому, чтобы проникнуть в жилища богачей. Также это внесло великое расслоение меж людей, или делая одних слишком богатыми, отчего они становятся гордыми и наглыми, или оставляя других слишком бедными, отчего происходят зависть, воровство и открытый грабеж. По этой же причине очень поднялись цены на зерно, вино, мясо, масло и ткани; потому что никто не занимается такого рода торговлей, которая удовлетворяла бы спрос и [возмещала] недостаток, – все только деньги откладывают. Доходит до того, что беднейший люд, которому не на что существовать в этом мире, либо подается в услужение, либо грабит на большой дороге, либо записывается в солдаты, делая это от нужды, а не из любви к королю или религии; [потому] они часто сбегают из-под своих знамен либо меняют их. Не могут они и законным образом устроить брак своих детей, так как не в силах заплатить налоги; ищут всеразличные пути, лишь бы попасть в тот или иной монастырь и стать монахами или проповедниками. Так что я оставляю королю думать над тем, одолеет ли его самого золото – корень многих зол»[57] (там же).

«[Следует] ввести равенство меж них (людей. – Е. С.), ибо это ошибка, распространившаяся ныне по всему христианскому миру, что одному человеку следует быть бедным, а другому – богатым; именно это яро ненавидел Платон. Ибо равенство меж подданных – средство устранить зависть, насилие, гордость, ненависть и изнеженность. Именно поэтому Моисей заповедал иудеям, чтоб каждый седьмой год все семьи вновь получали свое наследие (которого лишились по бедности. – Е. С.), а все слуги, принадлежащие к одному народу [с хозяевами], отпускались бы на свободу, да еще с дарами от своих хозяев на дорогу – [Моисей] говорил, что это согласно Закону и воле Божией. По этой же причине были обустроены богадельни, госпитали и прочие благотворительные учреждения – чтобы сохранить честь созданием хотя бы подобия равенства… И даже в наши дни мы также видим, что у тебя (испанского короля. – Е. С.) один человек имеет сто тысяч крон в год, а тысяча других людей едва имеет сотню крон в год на каждого. И все это богатство он спустит на собак, лошадей, шутов, золотые попоны для своих лошадей или, что еще хуже, на шлюх. А если простой человек пойдет с ним судиться по какому-либо поводу, то будет настолько далек от того, чтобы осуществить над ним действие правосудия, что он будет рад скорее убраться подальше, не то имеет все шансы окончить свои дни в тюрьме; в то же время богач делает все, что ему заблагорассудится, и без всякого контроля, поскольку имеет достаточно денег для того, чтобы подкупить судей. И действительно, наши судьи по большей части таковы, что получили свою должность либо по фавору, либо за деньги; это – обычная практика в маленьких городах, как мы видим; для всех государств это – главная пагуба. Ибо неслыханно, чтобы судья, взявший взятку, был бы должным образом смещен со своего места, ведь и сам Бог свидетельствует: “Дар ослепляет мудрого”. Обычная практика для того, кто покупает эту должность, ввалиться туда словно на поле – только не терниями и волчцами усеянное, а покрытое обильнейшим и богатым урожаем. И здесь я позволю себе свободу (хоть это и не соотносится с теперешним моим состоянием)[58] предостеречь всех политиков, дабы они памятовали следующее правило: “Кто продает должности за деньги, тот тем самым соизволяет, чтобы его служители были ворами”. Людовик XII Французский сказал, что покупающие должности подобны купцам, покупающим товары по низким ценам, а затем дороже распродающим их упакованными»[59] (из главы ХVII «О любви и ненависти народной, а также о заговорах»).

«Вред, наносимый этими баронами людям, а соответственно, и королю, следующий. Они прибывают в Неаполь, ко двору [испанского вице-короля], и там тратят свои деньги обильно и расточительно, какое-то время являют собой изрядное представление, попадают в фавор к друзьям короля; с течением времени потратив все, они бедными возвращаются домой и захватывают все, что возможно, чтобы снова нажиться; затем они вновь возвращаются ко двору, вновь вращаясь по тому же кругу; и мы видим, как земли этих людей приходят в запустение и обнажение по сравнению с королевскими землями в Италии, и все по вине самих баронов»[60] (из главы ХIV «О баронах