Путь Инквизитора. Том 3. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

— Нужно найти ублюдков-святотатцев и наказать их? — предположил капитан.

— Да как же нам их сыскать? — Волков покачал головой, весь его вид выражал сожаление. — Нет, я уже думал о том, — барон сделал паузу и внимательно поглядел на подчинённого. — Франц, я не могу об этом просить своих офицеров, ведь дело сие не очень чистое, но если бы кто-то нынче ночью облил испражнениями главный молельный дом еретиков, я был бы очень признателен этому человеку.

И офицер всё сразу понял.

— Не говорите ничего больше, — ответил он, ни секунды не раздумывая и не сомневаясь, — такому человеку, как вы, и говорить о подобном зазорно. Я сам всё сделаю, всё устрою, найду охотников, а дерьма в нужниках за казармами столько, что на все храмы города хватит; вы только скажите, где их молельный дом, я съезжу погляжу, дорогу запомню, чтобы ночью не плутать.

В общем, барон не ошибся в этом человеке, и всё с той же миной сожаления и скорби он произнёс:

— Это большой дом у Восточных ворот, вряд ли вы его спутаете с чем-то другим. А людям, что будут вам помогать, пообещайте десять монет.

— Хорошо, пообещаю и поеду тотчас.

— Только платье поменяйте, уж больно воинственный у вас вид.

Когда он ушёл, генерал почувствовал себя несколько спокойнее — всегда приятно иметь резерв. Хотя генерал прекрасно понимал, что Франц Нейман с солдатами и близко не был ровней пройдохам типа Гонзаго и Вига Черепахи, когда речь шла о затеях, подобных тем, что планировались. Разве хорошие солдаты в таких мерзких делишках могут быть лучше городского ворья, что живёт в этом городе?

Недолго он сидел один, обдумывая свои дальнейшие шаги. Как раз тут появился и сам хранитель имущества Его Высочества герцога Ребенрее в городе Фёренбурге Хельмут Вайзингер.

И генерал снова уселся на лавку в углу, чтобы с ним уединиться, но на сей раз просил, чтобы фон Флюген взял у кашеваров вина из офицерских запасов. И пока им не принесли вина, хранитель имущества успел спросить у генерала:

— Уж не ваших ли рук дело с церковью?

Причём теперь, и это генерал отметил про себя сразу, Вайзингер не говорил с ним, как низший с высшим, сейчас его вопрос прозвучал в деловом тоне, в тоне, с которым говорил с ним Карл Брюнхвальд, то есть их разговор больше походил на диалог товарищей, что делают общее дело. Но это ровным счётом не значило, что барон готов ему раскрыться, и посему он ответил немного удивлённо:

— Уж и не понимаю я, о чём вы говорите.

Тут им молодой кашевар принёс вина, разлил по стаканам и ушёл, и только после этого генерал заговорил:

— Хочу вернуться к нашему разговору про Колпаков и тачечников, кажется, их время приходит.

— Скажите, что надобно, о чём говорить с ними? Что предложить?

— Предложить? — барон на секунду задумался. — Ну, к примеру, места в будущем городском совете, или, как они его тут прозывают, в сенате. Может быть, почёт, может быть, сыновей в магистры пристроят или в судейские чины.

— О, — Вайзингер посмотрел на него с удивлением и, возможно, даже с уважением, — а вы, как я гляжу, не сильно стесняетесь в обещаниях. И что же вам нужно от них?

— Тридцать, может быть, сорок молодцев, что не побоятся ночной работы, — отвечал ему генерал.

— Никак грабить собираетесь? — спросил хранитель имущества, и опять с заметным удивлением.

— Собираюсь! — кивнул генерал.

— Склад богатый присмотрели?

— Дом, — коротко ответил барон.

— Ах дом! — воскликнул Вайзингер и уточнил: — И дом тот в городской черте?

— В городской, в городской, — кивал Волков.

— Дом тот должен быть очень богат, чтобы тридцати молодцам добычи хватило, — заметил его собеседник.

— Уж на этот счёт не беспокойтесь сами и людей убедите: в том доме есть что взять!

— А стража? — напомнил Вайзингер. — Ведь кто-нибудь обязательно пошлёт в ближайший околоток за стражей.

— Насчёт стражи — убедите людей, что о страже позаботятся, есть кому; коли стража явится, её тотчас проводят восвояси или придержат до конца дела, чтобы до дежурного офицера весть не дошла.

— А дом? Чей дом будут грабить молодцы?

— Надобно ограбить… дом Рейнхаусов, тот, что на Мучной улице.

— Ах вот оно, значит, как всё складывается, — теперь хранитель имущества говорил уже не столько удивлённо, сколько восхищённо, — теперь-то всё становится на свои места. Я-то голову какой день ломаю: что, к чему, да зачем.

Он уставился на генерала, а тот, чуть отпив из стакана, смотрел на него, не отводя взгляда, и это были взгляды умных людей, что говорят много меньше, чем понимают. И после долгого взгляда Вайзингер и говорит:

— Думаю, что в деле с домом Рейнхаусов я поучаствую.

— Нет, — сразу ответил ему генерал, — ни мне, ни вам там и близко нельзя показываться; не забывайте, мы здесь, в городе, представляем герб Ребенрее.

— Уж мне ли про это не помнить, — усмехнулся хранитель имущества герцога. — Просто за это дело возьмётся мой представитель.

— Виг Черепаха? — сразу спросил барон.

— Ну, лучше него с таким делом всё равно никто не справится, — не стал уклоняться от ответа его собеседник.

— Вот как? Значит вы в курсе всех дел, что я поручал Черепахе? — спросил барон.

— Да, — отвечал хранитель имущества, — вот только он божится, что не осквернял храма.

— Ну, может быть, это сделали молодчики, что всю ночь пьянствовали с Рейнхаусом, — предположил генерал.

— Это маловероятно, — заметил Вайзингер. — И ещё я уверен, что власти города это происшествие без последствий не оставят.

— Будут копать? — спросил Волков.

— Обязательно будут, — отвечал хранитель, — и, зная местного бургомистра, обязательно докопаются до истины. Это только дело времени.

— Значит, нам надо торопиться, — заметил генерал.

— Хорошо. И когда вам потребуются люди для дела с богатым домом?

— Через одну ночь.

— Тридцать человек будут к тому времени готовы, — заверил его хранитель имущества Его Высочества.

— А я отправлю офицера взглянуть на дом и всё подготовить.

На том они и распрощались.

Казалось бы, разговор закончен, Вайзингер допил последние капли из своего стакана, но не уходил.

— Вас что-то беспокоит? — спросил у него Волков.

— Признаться, беспокоит, — отвечал тот.

— И что же это?

— А вы не боитесь, что про ваши козни узнают горожане?

— Меня сегодня просил к себе бургомистр, — Волков пожал плечами. — Уж и не знаю, зачем. Может быть, догадывается, подлец, о чём-нибудь. А перед этим ко мне приходили судейские и просили о выдаче одного из моих сержантов, которого эти мерзавцы подозревают в убийстве. И я всех их послал к