Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин

Пуническую… Эээ… Последнюю Русско-турецкую войну. Затем после незабываемого обеда в сложенной из снежных блоков офицерской столовой, пожелал всем удачи и отправился в обратный путь в Полевую Ставку, что в Выборге.

 

По трассе Гогланд-Курголово ехали вдоль сплошной колонны кавалерии, оставляющие за собой «яблоки»…

Целую сплошную полосу из конских «яблок»!

Лошадиные экскременты смешиваясь с талым снегом, превращали ледовую дорогу в говнянную. Говнянные брызги из-под копыт и колёс летели во все стороны - в том числе и на автомобильный транспорт, меняя его цвет из белого - в радикально-говённый.

Водитель за которого был капитан Славин, ругался:

- Тьфу, черти четырёхкопытные… Всю дорогу засрали!

Я же вспомнив народную примету, довольно щерился во все «тридцать два» Реципиента:

- Ничего! Когда много говна – это к удаче и богатству.

 

Глава 22. Студент, комсомолец, спортсмен и... Доброволец!

Юрье Хаканен, командир 1-го батальона 65-го полка финской армии: 

«Лыжная бригада Долина163 была очень хорошо оснащена и вооружена… Маскхалаты и лыжное снаряжение было профессиональное. Тяжелого пехотного вооружения не было вообще. Самым распространенным оружием была обычная винтовка, но у многих она была заменена автоматом или самозарядной винтовкой. Ручных пулеметов было мало… Обоза у бригады не было. Снабжению бригады по земле не было уделено особого внимания. Для эвакуации раненых не было никакого снаряжения. Но у санитаров с собой было все, вплоть до хирургических инструментов. Никаких средств размещения с собой бригада не несла… даже палаток не было… Русские лыжи мало походили на финские, но плохо скользили. Лыжная мазь была по финским меркам просто негодной…».

 

Когда началась война с Финляндией, Дмитрий Шилов164 был студентом-старшекурсником Ивановского сельскохозяйственного института. Все его друзья и знакомые были непоколебимо уверены, что она быстро кончится победой Красной Армии и даже искренне сожалели, что не примут в ней участие…

Учащихся и студентов в армию не брали.

Однако затем что-то пошло не так, в Иваново с фронта стали массово поступать раненные, очень много было обмороженных… И вот в один из декабрьских дней его вызвали в городской комитет комсомола и сам председатель в доверительном тоне сказал ему:

- В Финляндии много снега, понимаешь, нашим воевать очень трудно - нужны бойцы-лыжники. А Вы у нас – отличный лыжник-спортсмен! Вы согласны, товарищ Шилов, записаться добровольцем?

Не задав ни одного вопроса (хотя так и подмывало), Дмитрий написал заявление об желании вступить в лыжный добровольческий батальон. Вместе с ним записались ещё двадцать восемь студентов-комсомольцев-спортсменов и даже один коммунист - комендант общежития Семён Никаноров, служивший когда-то в погранвойсках.

Всё происходило очень быстро - кое-как проверившая здоровье медкомиссия, торжественные речи, прощальный вечер в студенческом клубе и проводы на станции Иваново… И после прощальных слов отца – ветерана Империалистической и Гражданской войны:

- Запомни, сынок, мои слова: на фронте не пей спиртного - убьют! Не бери чужого - ни золота, ни серебра, ни денег, ни чьих-то штанов… Убьют! Никаких баб, любви и женитьбы - убьют!

И запомнив такое необычное напутствие, Дмитрий Шилов отправился на войну.

 

В городе Шуе, где происходило формирование Отдельного лыжного батальона – всего около тысячи человек, их обмундировали совсем не по-лыжному: будёновка, длинная шинель, брюки и валенки. Бельё было, правда, в двух комплектах - бязевое и шерстяное… Из лыжного у них были только лыжи с мягкими креплениями и на этом всё.

Дмитрий Шилов и несколько его земляков – в том числе комендант общежития Никаноров, попали в разведывательный взвод. Во время формирования ездили на полигон, где упражнялись в стрельбе из винтовки и в метании гранат РГД-33. Последние часто не взрывались и тогда учивший их командир взвода из кадровых, матерясь, повторял бросок. Сперва они думали, что тот очень смелый…

Потом, уже на фронте поняли, что просто эта граната никуда не годная – и даже «вредительская».

Учёба долго не продлилась. После окончания формирования, состоялось принятие присяги и погрузка в эшелон с печками в вагонах-теплушках.

 

На полпути их выгрузили на одной из железнодорожных станций и перевооружили с обычных трёхлинеек – с которыми ещё деды и прадеды воевали, на самозарядные винтовки Токарева (СВТ) которые были незнакомы не только рядовым бойцам, но и их командирам. Сперва «Светка» понравилась: затвор передёргивать не надо…

Если бы они тогда знали, во что им это «перевооружение» обойдётся на войне!

Здесь же переодели: вместо шинелей ватные куртки, к ним такие же брюки, носящиеся поверх валенок. Куртка и брюки сверху белые - из плотной ткани, внутри синяя фланель. Теплые чулки, свитера… Вместо буденовок выдали ватные же колпаки и ещё лицевые маски с прорезями для глаз и рта. В дополнение к ранее полученным шерстяным перчаткам, выдали варежки с одним пальцем.

И сказали, что эта новая одежда - строго секретная165…

За утрату – военный трибунал!

 

Как же при первом же переходе на лыжах, они проклинали эту «секретную одежду»…

Неужели на учениях сперва опробовать нельзя было?

Она и так называемая «полная экипировка»: вещмешок в нем - яловые сапоги, плащ-палатка, противоипритные сапоги, противоипритная накидка, На поясном ремне - котелок, фляга, две гранаты, саперная лопатка, два патронташа, сто патронов в обоймах в патронной сумке… Ну и наконец противогаз через плечо, делали из бойцов лыжного батальона - навьюченных, неповоротливых ишаков, или верблюдов.

Им то – разведчикам, ещё повезло!

А каково приходилось тем бойцам-лыжникам, на вооружении которых был ручной пулемёт Дегтярёва?

Но конечно же хуже всех приходилось бойцам расчётов станковых «Максимов» и 50-мм ротных миномётов…

Хорошо ещё по какой-то причине самих мин не выдали!

Но тащить на себе эти бесполезные тяжеленые железяки, миномётчикам приходилось.

Одна радость была во время этого марша… Встреченный по дороге политрук на вопрос «Как там?», проинформировал их с сильным украинским акцентом:

- Радянски летаки бомблят и бомблят, а финны тикают и тикают.

 

Так ощущение складывалось, что никому «добровольцы» не нужны!

Как партизаны какие-то, они двигались к передовой ориентируясь на звуки разрывов бомб и снарядов… Вечером колонну догнали машины с боеприпасами и продовольствием, шофёры которых сами(!) предложили подвести. Вышло ещё хуже, так как приходилось то и дело толкать-вытаскивать грузовики-полуторки из снежных заносов…

С тех пор в представлении Дмитрия, шофёр – самый хитрый «жук» из всех существующих.

 

На передовой долго не могли связаться с местным военным руководством, чтоб получить боевую задачу и главное – встать на довольствие. У Дмитрия и не у него одного, сложилось мнение, что войсками никто не руководит и война