Невеста вождя драконов - Милена Вин

Мика закусила губу, помолчала пару секунд, а после выдохнула, сжав пальцы в замок:

— Хочу. Расскажи мне, Ингви.

— Смелая, — усмехнулся тот. — Да глупа еще...

Он продолжил что-то бормотать себе под нос, но Мика больше не смогла разобрать его слов. Поджав губы, она проследила за тем, как Ингви вынул из-под скамьи кожаный мешочек, развязал тугой узел и высыпал на дно лодки десяток круглых деревяшек с выжженными на них знаками.

— Руны?

— Руны, — повторил он. — Всяко лучше, чем часами бездумно сидеть в попытке услышать, чего они там бормочут у себя в Асгарде...

Глава 13. Что шепчут руны?

Девушка нервно потерла запястье, нахмурилась, безрадостно отметив, что она встретила довольно странного путника. Недовольство пришлось проглотить. Мике казалось, что, даже не глядя прямо в глаза, старый мужчина чувствует все то, что чувствует она сама, и знает все то, о чем она помышляет.

— Та-а-ак... — протянул Ингви, любовно погладив некоторые деревяшки. — Вирд. Чистая руна, руна Одина. Самая загадочная из всех. Пустота, конец и начало всему... Вирд говорит: будь внимательна. Сейчас любое твое действие определяет твою дальнейшую судьбу. От того, как ты поступишь в определенный момент, зависит вся твоя жизнь.

Немного выпрямившись, он покосился на руку Микаэллы, и та спешно накрыла второй ладонью кисть, пряча от цепких глаз узор.

— Возможно, спонтанное решение уже повлияло на твою судьбу.

— У меня не было выбора...

— Выбор, — четко произнес Ингви, — есть всегда. Решиться умереть — тоже выбор. Принимай решения обдуманно. Не поддавайся чувствам. Твоя голова должна быть всегда холодной, чтобы остужать горячее сердце. Вот что говорит тебе Один, всеотец. Высшие силы могут направить и открыть перед тобой возможные пути. Но в какую дверь войти — решать только тебе.

Он замолк, опустил твердый взгляд на деревяшки, и Мика тихо выдохнула. Ее руки уловили волну дрожи, побежавшую по всему телу.

— Одал. Руна перевернута... Грядет хаос, непредсказуемость. Ты нетерпеливо стремишься к своей цели, но Одал символизирует невозможность получения результата, нарушение планов. Будут потери, будет больно. Горе подступает к тебе так же медленно и тихо, как хищник к жертве.

После этих слов Мика глотнула воздуха, стараясь сохранить наступившую тишину. Губы дрожали, но было непонятно — от холода или страха. Она подумала, что речи старика были связаны с ее братом, но в ту же секунду мотнула головой в отчаянной попытке избавиться от этой мрачной мысли.

— Расставание порой бывает весьма болезненным, — продолжил путник, не глядя на нее. — Надо найти немалую смелость, чтобы позабыть себя прежнего и впустить в этот мир свою новую ипостась. — Он вдруг вскинул глаза, отчего юная разбойница невольно вздрогнула, с трудом подавив желание отвернуться. — Но не нужно отчаиваться, дитя. Действуй так, как тебе кажется правильным. Если ты встретишься с утратой лицом к лицу — не расстраивайся: сегодня потеряла, завтра найдешь больше потерянного. Ждущее горе сулит скорую радость.

Замолчав, Ингви взял одну из деревяшек, всмотрелся в выжженные на ней линии и шумно вздохнул. Мика поняла: это последняя предназначенная для нее руна.

— Хагалаз, — мрачно выдал он. — Иначе — град. Руна уничтожения. Хагалаз говорит тебе, что твоя судьба находится в чужих руках.

— Но разве это не противоречит тому, что показал Вирд? — бросив тревожный взгляд на руны, спросила Мика, а затем снова посмотрела на старика. — Разве я не вольна выбирать?

— Вирд лишь предостерег тебя. — Кустистые брови сошлись на переносице, глаза, воззрившиеся на девушку, потемнели. — Не будешь думать — останешься ни с чем. Хагалаз же символизирует стихийное разрушение. Эту руну можно трактовать как вмешательство в твою жизнь сил, неподвластных тебе, которые будут действовать беспристрастно, не сообразуясь с твоими эмоциями и ощущениями. Впереди тебя ждет нечто, находящееся вне твоего контроля. Возможно, тайна. Тайна прошлого — горькая и болезненная.

После этих слов в морозном воздухе повисло молчание. Лишь плеск реки — тихий, неумолчный — разрывал тягостную тишину.

В глазах Микаэллы стояли слезы. Она склонила голову, не желая случайно встретиться с мужчиной взглядом. Внутри клокотала обида, почти ярость, но не на дракона, помешавшего ей, не на богов и не на странника, поведавшего ей о многом и тем самым взвалившего на ее плечи еще больший груз. На саму себя. Она ненавидела и злилась на саму себя, на свою неспособность противостоять врагам, на невозможность избежать уготованной богами судьбы.

Слабость и дурнота быстро сморили ее, она с большим трудом балансировала на тонкой грани между реальностью и сном. Усталые глаза то и дело закрывались. Только шум воды и слабое кряхтение вырывали из полудремы.

Наконец Ингви скрипнул, коснувшись холодными пальцами женской руки:

— Держи, дитя. Поешь.

Он раскрыл ладошку и насыпал в нее несколько можжевёловых ягод. Шмыгнув носом, Микаэлла поднесла к губам один темно-голубой плод величиной с горошину и, недолго думая, проглотила его. Кислинка обожгла язык, и Мика, скривившись, зажмурилась. После, несмотря на кисло-сладкий вкус и слегка смоляной запах, она съела оставшиеся плоды можжевельника.

— Так-то лучше, — улыбнулся Ингви и мягко погладил ее кисть, очертив на ней узор. — Теперь поспи. Путь неблизкий.

Она послушно улеглась на скамью и некоторое время молча наблюдала за притихшим стариком. Тот провожал задумчивым взглядом ели, залитые закатным солнцем. Вскоре туман, преследующий их от самого берега, стал гуще и плотнее, но мужчина продолжил смотреть вдаль, где совсем недавно вырисовывались деревья, словно по-прежнему видел ясно и четко, подобно зоркому соколу. Мика же не видела ни солнца, ни просторного неба, ни даже носа лодки.

— Куда мы направляемся, Ингви? — тихо спросила она, испытывая какое-то неприятное чувство, сжавшее сердце.

Что-то неясное, запутанное, чего она никак не могла объяснить, тревожило и не давало покоя. Перед тем как ее бросило в глубокий омут сна, она услышала не старый хриплый голос, а молодой, твердый и низкий:

— Решать только тебе.

Глава 14. Обитель мертвых

В попытке вырваться из сна Мика всегда бежала на свет. Но в этот раз света не было. Вокруг царили темнота и глухая тишина. Ни шелеста деревьев, ни дуновения ветра, ни звука собственного дыхания.

Все эмоции