Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

вызывая, однако, беспорядка в государственных делах», и задавался вопросом, почему у некоторых наций была такая привилегия, как у греков на островах Эгейского моря и в Ионии, или у арабов в Бейруте, а у других, как албанцы и армяне, таких привилегий нет. Последовавший за этим ответ был столь же откровенным. Келекян писал: «Знаю, что ваши друзья не согласятся с этой точкой зрения. События покажут им, однако, что страну можно спасти только таким либерализмом, и что никого нельзя обмануть либерализмом, который основан на принципе отуречивания. Немусульманские элементы готовы стать членами Османской империи, потому что они надеются сохранить свою национальность и сделать ее компонентом османизма. В то время как турки, став христианами и постепенно забывая [происхождение] своей расы, не извлекли бы никакой пользы. Тем не менее, если эта программа будет принята, большая часть недовольства, вызванного «Мешверетом», исчезнет»[141].

В ответ на это Бахаеддин Шакир попросил Келекяна подготовить проект меморандума на эту тему, так чтобы он мог обсудить его с членами коалиции. На этот раз Диран Келекян прямо поставил ключевые вопросы о том, что ему показалось приемлемым, а что — неприемлемым для него в программе КЕП. Он отмечает, что «турецкий народ, который проводил политику господствующей нации и доминирующего религиозного сообщества от самого становления султаната, хочет сохранить свободу для своей страны именно в таком состоянии… Предложение, сделанное турками немусульманским народам — это просто приглашение их в союз на основе индивидуального равенства. Интересно, признают ли немусульмане такой союз? Опыт последнего десятилетия показывает, что нет… Элементы индивидуального равенства неприемлемы — здесь требуется расовое и социальное равенство, а также полная свобода действий». Что касается риска интервенции европейских держав, то Келекян добавляет, что этого риска можно избежать только, если «строить внутреннюю политику на основе максимального либерализма и недвусмысленной справедливости». Он завершил этот свой меморандум, подчеркнув, что «необходимо считать отечество единым для всех, отказаться от претензий на превосходство и господство и руководствоваться понятием «партнер», а не «начальник»[142].

Положения, сформулированные в этом документе Дираном Келекяном, бывшим главным редактором стамбульской ежедневной газеты «Сапах», известным своим анализом актуальностей османского общества, суммируют все проблемы, с которыми сталкивались немусульманские народы, а также проливают свет на те решения, которые предлагались в зарождающейся программе младотурок.

Вряд ли стоит упоминать, что предложения Дирана Келекяна не нашли понимания в глазах лидеров младотурок. Д-р Шакир все же решил начать диалог с армянскими комитетами, ознакомившись с базовыми принципами революционных партий и прибегнув к помощи Келекяна[143]. Один из членов центрального комитета СДПГ Степанос Сапах-Гулян дал подробный отчет о своих встречах с младотурками[144], в которых также принимал участие Мурад, другой заметный член его партии[145].

В конце июля 1906 г. Бахаеддин Шакир побывал в парижском офисе СДПГ, где он представился бывшим личным врачом наследного принца Юсуфа Изеддина, упомянул о своей подпольной деятельности в Константинополе и знакомстве с активистами партии Гнчак, которых повесили в Трапезунде, а также с теми, кого он знал в Гиресуне и Самсуне — городах на берегу Черного моря. После этого вступления он рассказал, что он — член Комитета единения и прогресса. Оба лидера Гнчака подчеркнули, что Ахмед Риза и д-р Назим очень враждебно относятся к СДПГ. На что Шакир ответил, что Риза и Назим не характерны для его партии и что в ней есть гораздо более открытые люди. После нескольких неофициальных встреч Бахаеддин Шакир предложил своим партнерам организовать официальную встречу двух партий. На первой такой встрече присутствовали Б. Шакир, А. Риза и Назим, с одной стороны, и Мурад (Амбарцум Бояджян) и Степанов Сапах-Гулян — с другой. А. Риза начал с того, что подчеркнул, что с учетом тяжелого положения в стране им жизненно важно достичь соглашения и что он сделает для этого все возможное. Он добавил, что получил письма с Кавказа от боевиков[146], активистов из Египта и Болгарии, а также влиятельных турок, требующих, чтобы они пришли к согласию на основе взаимных уступок. Б. Шакир со своей стороны дал некоторое представление о партийных делах в Салониках, Смирне и Македонии.

Сапах-Гулян отмечал в своем описании этой первой встречи, что эволюция европейской политики в отношении Османской империи, безусловно, помогла убедить младотурок изменить свою позицию. По его словам, они чувствовали, что если ничего не делать, то империя может рухнуть и развалиться. Они были обеспокоены антитурецкой позицией арабов, а также соглашениями, которых армяне «добились с арабскими интеллектуалами». Не понимая полностью направление, в котором движутся балканские государства, они понимали, что ситуация в Македонии взрывоопасна. Наконец, Сапах-Гулян отмечал, что они по-прежнему считали, что еще не все потеряно и что они все еще могут спасти свою империю. По их мнению, армяне, более чем арабы, способны помочь им в этом, поэтому более нельзя откладывать соглашение с внутренними силами оппозиции, чтобы оградить империю от внешних угроз. А. Риза также попросил Мурада — который только что вышел после десяти лет в тюрьме — забыть прошлое и «вести себя, как следует патриоту» и закончил словами: «Если бы я был армянином, то я стал бы на вашу точку зрения, но я не думаю, что вы бы стали на точку зрения, отличную от моей»[147].

Было решено, что обе партии последовательно изучат все проблемы, одну за другой, прежде чем встретятся снова. Были намечены следующие пункты в таком порядке: 1) армянский вопрос и цель единого государства; 2) автономность Армении и Турции; 3) демократическая конституция и конституция Мидхата; 4) армянский вопрос и иностранная интервенция; 5) социализм и национализм; 6) национальность и османизм; 7) организация, пропаганда и революционные действия; 8) органы связи и отношения между партиями; 9) вопрос о том, какие части достигнутого соглашения будут обнародованы[148].

По первому пункту младотурки предложили решить армянский вопрос в рамках единой Османской империи. По второму д-р Назим стремился показать, что иностранные интриги сделают реформы неэффективными — пока государство не будет реформировано и модернизировано, обширные местные реформы — это все, на что можно разумно надеяться. Гнчаковские лидеры выступили против этого подхода, который состоял, по их мнению, в отсрочке реформ «до лучших времен», то есть на неопределенное будущее. Бахаеддин Шакир тогда спросил: «Что же армянам делать с турками и курдами, которые живут в Армении?» и получил ответ, что они могут жить там, где живут, и по-прежнему пользоваться всеми политическими, экономическими и социальными правами, как и армяне[149]. Д-р Назим вернулся к