Призрачная кровь 4 - Елена Шатилова

Значит, что? Докачиваю энергетический скелет и создаю последнюю матрицу.

А пока кофе с пирогом и будить соню.

* * *

Но вздохнуть спокойно не дали. В конце дня на занятиях меня ждал сюрприз и не сказать, что приятный. Среди моих слушателей появился ещё один профессор — Григорий Степанович, мой защитник из Академического Совета. Он, как я узнала, преподаёт боевую артефакторику в старших курсах. Поэтому он заинтересовался моими рунами, ведь они, по сути, могут заменить артефакты. Не требуют длительного процесса изготовления, ресурсов при создании и использовании. Это мои соображения, но скорей всего направление мысли у нас одинаковое.

Почему же не совсем приятное? Ведь знакомство очень полезное и лояльность к моей личности подтверждена. Против него лично, я ничего не имею. Мне не нравится тенденция. Где два там и три, четыре… дойдёт до того, что мне придётся общаться ещё и с группой профессоров. И сомневаюсь, что с ними пройдёт фокус с маленькой уставшей девочкой, не поймут они. А что верней всего, отберут время у студентов.

Как и Стелла вначале, профессор сидел тихо, просто слушал. Но ребята были напряжены, их скорей всего тоже беспокоило появление ещё одного преподавателя. Только Дмитрий периодически довольно посматривал на него, скорей всего он его вдохновитель в какой-то степени, и привил любовь к артефактам, несмотря не небоевой дар парня.

Опасения мои оправдались. После занятий Стелла Константиновна попросила меня задержаться.

Но начал говорить Григорий Степанович:

— Простите, но я недооценивал вас, уважаемая Анастасия Павловна, — начало мне уже не нравилось. — Юрий Андреевич был прав, вам не место на начальных курсах, я бы прямо сейчас голосовал за переход на третий. Но это, к сожалению, не в моей власти.

Возможно, он считал, что такой преамбулой я впечатлюсь и пойду на шаг, который он мне сейчас предложит. Я не смогла скрыть скепсиса на лице и заметила мимолётное удивление в глазах профессора. Он замялся.

— Я бы не отказался от таких бесед, но уже на другом уровне. Вы теряете время со студентами и можете дать новый взгляд на весь учебный процесс, — продолжил артефактор.

— Вы предлагаете мне бросить ребят, которые с удовольствием погружены в наши занятия, уже добились результатов, и начать распыляться, латать дыры в учебной программе? Я вас правильно поняла? — он переглянулся со Стеллой.

— Я не прошу вас их бросать, но вы были бы полезней в другом статусе.

Меня немного начало подбешивать его желание на меня надавить.

— Простите, но вы ничего не путаете? — да, я была груба, но я прямо сейчас должно пресечь подобные попытки. — У меня есть единственный статус — студентка второго курса. Остальным я занимаюсь сугубо по своей инициативе и для помощи ребятам, которые готовы двигаться вперёд. Урезать их занятия я не намерена! Если хотите участвовать в беседах, приходите на общих правах, как Стелла Константиновна. Студентам будет полезно услышать и вас, — возможно, я перегнула палку, что отразилось на лице Григория Степановича, он не привык, когда с ним так разговаривают.

Но профессор сумел меня удивить, а скорей всего решил выйти победителем в данной схватке. Он начал хлопать.

— Восхищён, Анастасия Павловна! В столь юном возрасте, а способны так отстаивать своё дело. Смиряюсь, — он вроде выразил покорность, но в глазах была другая эмоция — злость. Она так и говорила: как она посмела! — Но я не уверен, что от других преподавателей не поступит такое предложение.

Звучало двояко, он продолжал на меня давить. Мне вот интересно, как он представляет моё участие из-под палки. Я ухмыльнулась своим мыслям.

— Вы считаете, что под давление я смогу что-то дать Академии? — я перевела взгляд на Стеллу, она тоже уже кипела от возмущения, сверля профессора, который этого пока не видел.

— Что вы, какое давление? Я просто хотел, чтобы вы развивались дальше и имели возможность помочь большему количеству студентов, усовершенствовав учебный процесс. Ладно, сдаюсь, — он примирительно поднял руки. — Но от меня вы не отделаетесь, я всё равно буду мозолить вам глаза, — мужчина рассмеялся, включив доброго дяденьку.

— Значит, жду вас на следующей беседе. С вашего позволения я пойду.

Но как только я вышла на улицу, опять услышала голос профессора.

— Анастасия, подождите, пожалуйста!

Вот же жук назойливый! Остановила и повернулась к нему лицом, на котором было написано всё, что я о нём думаю.

— Простите меня великодушно. Да, я не удержался, был груб, но прошу выслушать в оправдание.

Я кивнула, нового он мне ничего не скажет, но пусть до конца изольёт душу.

— В магической среде застой, вы это прекрасно знаете или чувствуете по крайней мере. Значимых открытий уже не было несколько десятилетий. А в последнее время они посыпались как из рога изобилия. И если капнуть, то не удивлюсь, что все дорожки приведут к вам. Магическую формулу тоже создали вы, и от этой мысли у меня волосы встают дыбом, — он хохотнул, что казалось не к месту, просто эмоции. — Можете ничего не говорить, переубедить не сможете. Так оперировать заимствованным материалом нельзя. Его надо понимать изначально с первого наброска, написанных строк. Возможно, ваши изыскания на каком-то этапе совпали с работой Алексея Тимофеевича… Смущает только отрезок времени, — он рассуждал, а я понимала, что к подобным выводам мог прийти не он один.

— Ошибаетесь, — решила переубедить. — Если вы увидите чертежи профессора Штиглица, то поймёте, моих изысканий не было до того момента, как я увидела практически готовый чертёж. Его ошибка, да и всего магического сообщества в том, что вы привыкли делать расчёты в одной плоскости, — я провела рукой горизонтально. — Я изначально думаю в объёме и вижу проблему со всех сторон. Любую проблему. Для меня нет уровня в развитии того или иного дела, а только единое тело. Магический ключ — идеальное воплощение видения этого мира. В нём нет ни одной лишней детали, и недостающих тоже нет. Поняв его, поймёте и мой метод.

— Вы меня пугаете, дорогая Анастасия, — в глазах Георгия Степановича действительно промелькнул страх. — Даже не представляю, чего вы способны достичь? На что вы способны?.. — я прямо услышала его мысли: она страшный человек!

— Я способна многого дать, но при условии, что мне дадут развиваться спокойно и на