Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - Эван Модсли

756

На мартовском 1991 г. референдуме по вопросу о сохранении СССР в качестве «обновлённой федерации» «за сохранение» проголосовало 76.4% при явке избирателей 80% (Известия. 1991. 28 марта. С. 1, 3). Как показали несколько последовательных опросов общественного мнения, имело место общее согласие граждан относительно того, что распад СССР стал «великим несчастьем». В 1995 г. это мнение разделял 81% опрошенных и лишь 16% были с ним не согласны (см.: Dobson R.В. Is Russia Turning the Corner? Changing Russian Public Opinion, 199–1996. — Washington,1996. P. 32). Четыре года спустя доля людей, сожалевших о гибели СССР, возросла, достигнув 85% (Новые Известия. 1999. 30 янв. С. 1).

757

Россияне оценивали «существующую политическую систему» скорее отрицательно (46%), нежели положительно (28%). Большинство из них надеялись, что политическая система усовершенствуется через пять лет (43% против 20%), но всё ещё более позитивно оценивали «политическую систему, существовавшую до начала перестройки» (так считали 59% опрошенных, с ними были не согласны только 22%). См.: Rose R. New Russia Barometer V: Between Two Elections. — Glasgo: Centre for the Study of Public Policy, University of Stratchclyde, SPP 260, 1996. P. 47–50.

758

Аргументы и факты. 1994. № 35. С. 2; 1994. № 23. С. 2. Более половины (51%) опрошенных в конце 1997 г. считали, что «мафия правит Россией», 29% полагали, что власть находится в руках государственного аппарата, а 26% — что у частного капитала. Лишь 21% и 14% соответственно полагали, что страной управляют президент или правительство (Известия. 1998. 23 янв. С. 5).

759

См.: Mansfeldova Z. The Emerging New Czech Political Elite (доклад, подготовленный для объединённой сессии Международного консорциума политических исследований — ECPR в Мадриде, в апрель 1994 г.). Существует мнение, что роль бывшей коммунистической номенклатуры в политическом руководстве бывших ГДР и Чехословакии была пренебрежимо малой, но в Словакии бывшие коммунисты занимали ведущие позиции в трёх правительствах, существовавших после 1992 г. (Baylis Т.A. Elite Change after Communism: Eastern Germany, the Czech Republic and Slovakia // East European Politics and Societies. 1998. № 12: 2 (Spring). P. 276, 279).

760

Wasilievski J., Wruk-Lipinski E. Poland Winding Road from Communist to the Post-Solidarity Elite // Theory and Society. 1995. № 24: 5 (Okt.). P. 690. Дополнительные сведения можно найти, напр., в работах: Pogorecki А. The Communist and Postcommunist Nomenclatura // Polish Sociological Review. 1994. № 2:106. P. 111–123; Konsolidacja elit politiczynch, 1991–1993 /ed. J. Wasielevski. — Warsaw, 1994; Elity w Polsee, w Rosji I na Wegrzech / 1. Szelehyi et all. Warsaw, 1995.

761

См.: Szelenyi S., Szelenyi I., Kovach I. The Making of the Hungarian Postcommunist Elite: Circulation in Politics, Reproduction in the Economy // Theory and Society. 1995. № 24: 5 (Oct.). P. 712. Перемены оказались не столь радикальными, как показали парламентские выборы 1994 г., на которых победу одержала Социалистическая партия. Как отмечалось, времена сразу после крушения прежнего режима «были особенно неблагоприятными для старой номенклатуры, но последующие выборы вернули во власть многие старые кадры, включая членов номенклатуры» (Rona-Tas A. The Great Surprise of the Small Transformation. — An Arbor, 1997. P. 224). Перемены в этом регионе в целом рассмотрены в: Postcommunist Elites and Democracy in Eastern Europe / ed. J. Higley, J. Pakulski and W. Weschlowsk. — London, 1998.

762

Lane D., Ross C. Russian Political Elites, 1991–1995: Recruitment and Renewal // International Politics. 1997. № 34: 2 (June). P. 169–192 (на с. 171–172). Похожие мысли высказаны в статье: Lane D. Transition under Eltsin: The Nomenklatura and Political Elite Circulation // Political Studies. 1997. № 45: 5 (Dec.). P. 855–874. Сходные взгляды представлены в книге: Lane D., Ross С. The Transition from Communism to Capitalism: Ruling elites from Gorbachev to Yeltsin. — Basingstoke, 1999. Ещё один исследователь не обнаружил заметной преемственности внутри верхушки политической элиты в узком понимании этого слова, но выявил также наличие значительных вариаций представительства старой элиты среди членов правительства, руководства Государственной думы и ведущих чиновников администрации президента (Rigby Т.Н. New Top Elites for Old Russian Politics // British Journal of Political Science. 1999. № 29: 2 (Apr.). P. 323–343). Общее исследование посткоммунистических элит содержится в книге: Elite in Transition: Eliye research in Central and Eastern Europe / ed. H. Best, U. Becker. — Opladen, 1997. Две её главы посвящены российской элите.

763

Российская газета. 1992. 4 марта. С. 2. Здесь утверждается, что до 80% местных функционеров остались на тех же местах, что они занимали при Советской власти. Сам Ельцин настаивал на том, что на общенациональном уровне такая преемственность становилась менее заметной (Известия. 1992. 27 марта. С. 7).

764

HigleyJ., Kullberg J., Pakulski J. The persistence of Postcommunist Elites // Journal of Democracy. 1996. № 7: 2 (Apr.). P. 133–148 (на с. 135–136). Я. Baсилевски также пришёл к выводу, что «простая преемственность» фактически являлась в российском случае «доминантным признаком» [новой элиты] (Wasielewski J. Hungary, Poland and Russia: The Fate of Nomenklatura Elites // Elite Crises ad the Origins of Regimes / ed. M. Dogan and J. Higley. — Lanhan, 1998. P. 166. Аналогичные точки зрения представлены в следующих публикациях: Baylis Т.A. Plus са change? Transformation and Continuity Amongst East European Elites // Communist amd Post-Communist Studies. 1994. № 27:3 (Sept.). P. 315–328; Higley J., Pakulski J. Elite Transformation in Central and Eastern Europe // Australian Journal of Political Science. 1995. № 30:3 (Nov.). P. 415–435; Higley J., Kullberg J., Pakulski J. Elites, Institutions and Democratisation in Russia and Eastern Europe // Elites abd Leadership in Russian Politics / ed. G. Gill. — London, 1998. P. 106–133. Ряд авторов выдвинул идею, согласно которой перемены, произошедшие в Восточной Европе в 1989 г., были на самом деле революцией против бюрократии, которую возглавляли бывшие технократические фракции коммунистической элиты (Eyal G., Szelenyi I., Townsley E. Making Capitalism without Capitalists: The New Ruling Elite in Eastern Europe. — London, 1999).

765

См., напр.: