Смоленское сражение - Андрей Иванович Еременко

В организационных вопросах при создании танковых формирований были допущены крупные просчеты. Мы еще в 1935 г. создали танковые корпуса и шли в этом отношении впереди всех армий мира, но через два года, поддавшись влиянию тех, кто однобоко воспринял ограниченный опыт испанской войны, расформировали танковые корпуса, допустив самую серьезную ошибку.

После того как были расформированы танковые корпуса, танки были переданы в состав стрелковых войск. По организационной структуре это были батальоны и бригады, на этой основе проходила вся боевая подготовка войск. Ни одно учебное наступление полка, батальона и даже роты не проводилось без танков. Если реально танков почему-либо не было, то делали макеты танков, использовали их для обозначения танков. Таким образом, обучение и воспитание войск проводилось в тесном взаимодействии пехоты, танков и артиллерии, без этого запрещалось проводить тактические занятия. Фактически же пехота, воспитанная на совместных действиях с танками, в начале войны оказалась без какой-либо поддержки танков.

Так получилось потому, что те, кто отвечал за организацию войск, шарахались из одной крайности в другую. Сначала были ликвидированы начисто оперативные танковые формирования, а затем с такой же категоричностью были уничтожены танковые части непосредственной поддержки пехоты.

В 1939 г., когда начали создаваться механизированные корпуса, в них были включены все танковые бригады и батальоны, так что пехота оказалась оголенной и осталась совершенно без танков.

Для механизированных корпусов при этом были составлены также весьма неразумные штаты. Корпус имел в своем составе две танковые и одну мотострелковую дивизии, всего 1200 танков. Это была явная перегрузка. Мотострелковая дивизия имела до 300 танков, в то время как опыт показал, что для нее было достаточно иметь в каждом мотострелковом полку по одному батальону. Значит – три батальона и один батальон в распоряжении командира дивизии (последнего можно было бы и не иметь). Даже с учетом этого батальона всего на мотострелковую дивизию хватило бы 120–130 танков, и из танковых дивизий легко можно было взять по 30–40 танков, так что за счет механизированного корпуса можно было сэкономить до 250 танков. Это давало возможность создать не менее шести танковых батальонов непосредственной поддержки пехоты.

Если бы это было сделано с каждым механизированным корпусом, то у нас было бы вполне достаточно танков, чтобы сформировать 60–70 танковых батальонов непосредственной поддержки пехоты. 70 стрелковых дивизий, действовавших на главном направлении, могли быть обеспечены танками непосредственной поддержки пехоты, причем такое мероприятие совершенно не умалило бы боеспособности механизированных корпусов. Если даже допустить, что механизированные корпуса были бы несколько ущемлены, то и тогда следовало смело идти на это, ибо соответствующее усиление стрелковых войск придало бы им новые качества высокой боеспособности. К этому мы их настойчиво готовили, учили и воспитывали.

10 июля я вернулся в штаб фронта, расположенный в населенном пункте Гнездово под Смоленском. В штабе находились маршалы С.К. Тимошенко и Б.М. Шапошников. Я ознакомил их с обстановкой на участке 22-й армии и высказал приведенные выше соображения о действиях войск армии, с которыми они согласились. Подробно я доложил о проведенных мною мероприятиях под Себежем и в районе Городка.

Между тем события в полосе 22-й армии продолжали развиваться.

К исходу 10 июля армия вела исключительно ожесточенные бои с превосходящими силами противника, которые охватывали с флангов Себежский и Полоцкий укрепленные районы.

В течение последующих трех дней части 22-й армии, продолжая вести исключительно напряженные бои, под давлением превосходящих сил противника отошли в восточном направлении: 51-й стрелковый корпус на рубеже Сойно, Мищево (западнее и юго-западнее Пустошка), оз. Жадро, оз. Свибло, имея перед собой части 2-й моторизованной дивизии и 290-й пехотной дивизии, 112-я и 98-я стрелковые дивизии – на рубеже Воловники, Юхновичи, Клястицы, Головчицы, Грибово, Селявщина. Противник силами армейского корпуса наносил удар на фронте Старый Двор, Боровуха. Во второй половине дня 16 июля пехотная дивизия, посланная на машины и усиленная танками, ворвалась в гор. Невель, а спустя два дня 19-я танковая дивизия противника, развернув из района Витебск – Велиж свой удар на север, захватила гор. Великие Луки.

174-я стрелковая дивизия вела упорные бои на рубеже плат. Бор, Боровуха, контратаки ее частей с рубежа Замотина, Боровуха в направлении Владычино не имели успеха.

186-я стрелковая дивизия, оказывая упорное сопротивление врагу, вела бои на рубеже Захарово, Машиневичи.

98-я стрелковая дивизия, отброшенная на север за реку Дрисса, приводила себя в порядок в районе Мартыново – Боровцы.

214-я стрелковая дивизия продолжала вести бой севернее г. Городок.

Таким образом, к исходу 19 июля 22-я армия упорно оборонялась на своем правом фланге на рубеже ст. Забелье, оз. Должское. Центр и левый фланг армии оказались в окружении, но войска героически продолжали упорные бои, находясь в окружении; особо сильные бои были в районе Чурилово, Холменец, оз. Езерище и в других районах. Тяжелым ударом для нас был захват противником Великих Лук.

126-я стрелковая дивизия успешно отражала натиск пехоты противника, поддержанной танками на рубеже ст. Забелье.

170-я стрелковая дивизия вела бои двумя группами. Одна, оборонявшаяся в дефиле между озерами Уща и Должское, была потеснена на восток и оставила этот выгодный рубеж. Группу обходили с флангов.

Таким образом, к двадцатым числам июля на участке 22-й армии обстановка складывалась весьма невыгодно для нас.

Под давлением превосходящих сил противника и под угрозой полного окружения войска армии вели тяжелые бои, то и дело пробивались из окружения, отходили с одного рубежа на другой.

Воины армии в этих тяжелых условиях совершили немало героических подвигов. События, связанные с действиями этой армии, ждут, однако, своего исследователя, пока еще нет более или менее подробного описания боевого пути этой армии, особенно в первые недели войны.

Что следует особо подчеркнуть в поведении наших войск, попавших в окружение, так это то, что все их части и соединения перед превосходящими силами противника не терялись, не падали духом, а принимали все меры к тому, чтобы как можно больше нанести потерь врагу и выйти из окружения. Это была, если можно так выразиться, генеральная линия поведения наших войск, попавших в окружение. Вот и сейчас, когда большинство частей и соединений 22-й армии попали в окружение превосходящих сил противника, командарм принял решение вывести дивизии из окружения и отдал соответствующие этому решению приказания дивизиям. Во исполнение этого приказа дивизии вели бои в следующих районах. 170-я стрелковая дивизия вела бои в двух группах, одной удерживала рубеж Станьково, оз. Удрай, второй группой вела тяжелые бои в окружении в лесу западнее Усть. Дальше она пробивалась