Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

которого оставалась так мало времени. В качестве позитивного момента было отмечено, что на несколько лет созданы стратегические запасы горюче-смазочных материалов, продовольствия и обмундирования, но это была больше заслуга гражданских министерств и ведомств, от них Сталин неустанно требовал готовить резервы.

Жуков вскрыл самые злободневные проблемы армии и по другим родам войск и специальных войск, и особенно насчет нехватки боеприпасов для всех видов вооружений, а сделанный им вывод, что имеющихся боеприпасов едва ли хватит на месяц войны, вызвал крайнюю обеспокоенность всех членов правительства. В. Молотов, нарком иностранных дел, занимавший до 6 мая 1941 года в течение 11 лет пост председателя Совета народных комиссаров СССР, почувствовав себя ущемленным, с металлом в голосе спросил докладчика: «Почему Генеральный штаб долго мирился с такими большими недостатками в подготовке обороны страны?», отчего в зале повисла зловещая тишина. Ее разрядил Сталин, который сказал, что «Жуков возглавляет Генеральный штаб всего несколько месяцев, а потому не может отвечать за оставленное ему наследство»35.

На этом заседании были приняты ряд ключевых решений по укреплению обороны страны и совершенствованию организационно-штатной структуры советских вооруженных сил. Как председатель Совнаркома СССР, Сталин тут же утвердил решение о призыве в советские вооруженные силы из запаса около 800 тыс. человек для пополнения приграничных округов и передислокации в европейскую часть пяти общевойсковых армий из внутренних округов, а в качестве предупредительной меры был принят «мобилизационный план» по боеприпасам на вторую половину 1941 года и на 1942 год36. Этот мобилизационный план устанавливал программу перестройки промышленности и особенно машиностроения в случае нападения на нашу страну фашистских агрессоров37. Призвав на следующий день 793,5 тыс. военнообязанных из запаса, Генеральный штаб укомплектовал до полного штата военного времени 21 дивизию приграничных округов, а также значительно пополнил другие соединения, части артиллерии, войск ПВО и укрепленных районов38. К 1 июня численность вооруженных сил Красной Армии возросла до 5 млн человек39. В эти же дни начальник Главного автобронетанкового управления Красной Армии генерал-лейтенант Я.Н. Федоренко из-за нехватки танков предложил вооружить танковые полки механизированных корпусов до обеспечения их боевыми машинами, противотанковой артиллерией и сделать механизированные корпуса на случай войны боеспособными. Необходимое количество орудий на складах имелось, но заместитель наркома обороны маршал Кулик воспротивился, и эта хорошая идея до начала войны так и не была реализована.

Через несколько дней начальник Генерального штаба, отслеживая ход выполнения правительственных распоряжений, принятых на основе его доклада, снова оказался на приеме у Сталина, где рискнул доложить ему подготовленный вместе с А. Василевским и Н. Ватутиным план по нанесению превентивного удара по изготовившимся к нападению немецко-фашистским войскам, если это сочтет нужным сделать правительство40. На такой шаг мог решиться только Жуков, никогда и никому не уступавший первенства в военном противоборстве, если он в нем участвовал. В нем, в этом плане, был виден весь Жуков, не боявшийся никаких рисков и предлагавший упредить немцев в нанесении первого удара. На плане достоверно были показаны все немецко-фашистские войска, дислоцируемые в Восточной Пруссии, Польше и Румынии, их возможное направление действий при нападении на Советский Союз, а также показан графически и в прилагаемой пояснительной записке способ их разгрома и выделяемые для этого силы.

Сталин очень внимательно и долго рассматривал этот план и, доверительно посмотрев на начальника Генерального штаба, сказал ему: «В принципе план интересен, но нам он не подходит. Если мы нападем на немецкие войска – в мгновение ока на сторону Германии перекинется Англия, а вслед за ней и Соединенные Штаты Америки. На Востоке нам не избежать будет столкновения с Японией. В такой обстановке нам придется воевать со всем миром». План этот был составлен в спешке, и он не учитывал реальные, весьма ограниченные логистические возможности недавно присоединенных территорий. Военные специалисты высчитали, «что понадобилось бы от трех до четырех месяцев интенсивной работы, чтобы сделать из этого проекта настоящий военный план»41. Г. Жуков планировал сосредоточить для удара восемь армий, тогда как южнее Припятских болот имелось всего четыре армии. Реален ли был этот план, и можно ли было его осуществить? Спустя многие годы ответ дал сам маршал: «При том состоянии наших войск могла бы произойти катастрофа гораздо более крупная, чем та, которая постигла нас в мае 1942 года под Харьковом»42.

Сталин к тому времени абсолютно точно знал, что США выступят на стороне СССР только в одном-единственном случае, выраженном в специальном заявлении государственного департамента: «Если произойдет вооруженный конфликт между демократией и фашизмом, Америка выполнит свой долг. Если же вопрос будет стоять о войне, которую вызовут Германия или Советский Союз, то она будет придерживаться другой позиции, и, по настоянию Рузвельта, Америка сохранит свой нейтралитет. Но если СССР окажется под угрозой германских, чисто империалистических, т. е. территориальных стремлений, тогда должны будут вмешаться европейские государства и Америка будет на их стороне». А 17 апреля 1941 года конгресс США конкретизировал эту позицию Рузвельта, приняв резолюцию, в которой однозначно было сказано, что если войну спровоцирует СССР, возникнет антисоветский союз во главе с США, к которому непременно присоединились бы Япония и Турция. Их общий военный потенциал по своей мощи превосходил советский в семь раз. К тому же Сталину было известно из доверительных источников, что президент США Ф. Рузвельт, еврей по национальности, осуждал нацистский режим в Германии, и советский лидер не заблуждался, на какую сторону он встанет в случае новой агрессии Гитлера.

А приближение войны в Советском Союзе и во всей Европе ощущалось все сильнее и сильнее. С 23 по 30 мая по всем шести железнодорожным направлениям, связывающих Германию с Польшей, началось выдвижение четвертого эшелона немецко-фашистских войск к советским границам, и снова все пассажирские и торговые эшелоны, идущие из Советского Союза в Германию, были задержаны на целую неделю у границы, а германская сторона не давала по этому поводу никаких объяснений. Но к этим перевозкам немецких войск на восток давно было приковано внимание советской разведки, и это наблюдение было настолько тщательное, что военное руководство вело даже побатальонный учет всех войск вермахта, перебрасываемых к границам Советского Союза. Разведчики докладывали, что на этот раз шла переброска танковых и моторизованных дивизий вермахта, главной ударной силы немецко-фашистских войск, и это встревожило Сталина.

25 мая командующие приграничных округов вместе с членами военных советов и командующими ВВС были вызваны в Москву, где в наркомате обороны им были изложены все имеющиеся сведения о сосредоточении немецко-фашистских войск у границ Советского Союза и даны рекомендации по наращиванию боевой готовности войск для отражения