Раздумье о вере - Алексей Борисович Якушевич

рабства и жаждавшие утешения, слепо воспринимали эти вымыслы, легко поддаваясь обману и самообману. Окружающая действительность была слишком тягостной и беспросветной, а сказка о Христе подавала надежду на избавление от несправедливостей и страданий хоть на «том свете», в награду за все страдания на земле.　

Но это была вредная сказка: ведь она не звала к борьбе за справедливость, а призывала к терпеливому страданию. Так постепенно складывались фантастические представления о мессии, чудесном спасителе, божьем помазаннике (по-гречески — Христос), который будто бы только один и способен установить социальную справедливость на земле. Мечта о лучшей доле, потерпевшая поражение в борьбе с поработителями, находила выход в религиозных исканиях. Христианство, таким образом, возникло не как божественное откровение, небесное наитие, осенившее кого-то. Оно имело свои сугубо земные причины.　

Проповедники сказок о Христе во II веке нашей эры основывают в римских катакомбах новую религию — христианство. Первое время рабовладельцы беспощадно преследуют и искореняют новую веру. Под страхом смерти они заставляют народ поклоняться старым богам. Они боятся, что новая религия откроет глаза народу на несправедливости и неравенство, сплотит народ и поведет на борьбу против своих угнетателей. Но с каждым годом число неофитов[13] увеличивалось. Никакие репрессивные меры не могли сдержать притока рабов к новой вере.　

Лилась неповинная, напрасная кровь так называемых мучеников. Однако массовые и жестокие расправы не приносили желаемого для рабовладельцев результата.　

Напуганные все возрастающим сопротивлением народных масс, эксплуататоры решили использовать нового бога и сказку о нем в целях укрепления своего господства.　

Да и проповедники новой религии совсем не стремились к свержению власти богатой знати. Войдя в сделку с рабовладельцами, они с помощью сказок о Христе старались удержать народ в повиновении господам, призывали к смирению и терпению. По их уверениям, только эти качества должны украшать христианина, только они приближают человека к блаженству на «том свете». Они требовали от своих последователей быть довольными участью угнетенных, нести с покорностью тяжесть земной жизни, не стремиться изменить ее.　

Они внушают угнетенным рабам-христианам, что Христос даровал им свободу, но не на земле, а на небе — в «царстве божьем». Потому-то на земле «каждый оставайся в том звании, в котором призван»[14]. От имени Христа они убеждали верующих, что «под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя божие и учение»[15].　

Эксплуататоров вполне устраивало подобное учение. Вымышленный образ Христа как идеал величайшего смирения, безропотного страдания и долготерпения им вполне подходил как пример, которому должны следовать трудящиеся.　

Приятной музыкой звучит для поработителей проповедь смирения, незлобия, покорности судьбе… «Не противься злому, — учат составители «священного писания». — Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую, и кто захочет… взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду»[16]. Чего еще желать эксплуататору? Узаконивая паразитическое существование поработителей, христианские проповедники, стремясь удержать в покорности голодный трудовой народ и оправдать поработителей, говорят: не заботьтесь о том, что вам есть, или что пить, или во что одеться. «Ищите же прежде царства божия»[17]. Голодный человек должен быть сыт лишь «царством божьим»!　

Эксплуататоры очень скоро оценили действительный смысл христианских проповедей. Они убедились, что «новая» вера, «новый» бог, Христос, и его служители являются еще лучшими сторожевыми псами их власти, чем были старые. На защиту христианства от других религий и атеизма прямо становится эксплуататорское государство. Во многих странах христианство стало государственной религией. Приспосабливаясь к новой своей роли духовной узды, эта религия стала создавать и совершенствовать свою организацию, обрядность, чтобы с их помощью контролировать каждый шаг в жизни человека, от рождения и до гроба, часто не оставляя его и за гробом своими проклятиями и поборами.　

Если служители языческих богов призывали приносить жертвы своим богам только раз в год, то христианские священнослужители требуют пожертвований по каждому случаю жизни человека: родился —　плати, заболел — плати, радость — плати, горе — плати, умер — плати… Всю жизнь плати. Даже после смерти родственники покойного должны тоже платить за то, что церковь будет поминать усопшего… И берет церковь с живых и мертвых, детей и взрослых, здоровых и больных, состоятельных и бедных, наполняя свою бездонную мошну.　

Обрядность церкви не выдерживает никакой критики. Ссылки церковников на «священное писание» шиты гнилыми нитками и при мало-мальски здравом подходе к ним они рвутся по всем швам, как мне и пришлось с горечью убедиться самому в период сомнений.　

Обрядность эта установлена церковью вовсе не для пользы человека. Какая уж может быть польза от кадила умершему! Одна только цель преследуется при этом — получение денег за помахивание «священным» предметом. Служба панихид, девятины, сороковины, поминание умерших на кладбищах, сдача поминальниц на «престол», служба о бездождии, освящение домов и колодцев, освящение икон и поклонение им, окраска яиц и их освящение, продажа свечей, просфор и вынимание «частиц» из них, хождение с молитвой, молебны, крестины, освящение воды, венчание с возложением венцов и много других обрядов, для перечисления которых потребовалось бы исписать не одну страницу, преследуют ту же цель. Не только здравый рассудок отказывается видеть смысл в этих обрядах, но даже настольная книга церкви — евангелия, на которых держится весь обман религии, не оправдывает подобные обряды. Но разве церковников может что-либо удержать, если дело касается денег? Конечно, нет. В этом мне пришлось убедиться на собственном опыте. Даром, просто «ради Христа» они и шага не сделают!　

Возьмем обряд венчания. Если поверить авторам евангелий, то, по их рассказу, Христос однажды в Кане Галилейской присутствовал на свадьбе, где совершил свое первое чудо, превратив воду в вино. Во-первых, такое «чудо» выглядит вовсе не как благодеяние: сколько горя принес людям алкоголь! Во-вторых, это выдуманное «чудо» ни в коей степени не оправдывает обрядности самого венчания с возложением венцов. Для священнослужителей же оно опять-таки полезно тем, что за исполнение этого «священнодействия» ими взимается плата от 200 до 500 рублей.　

Или другой пример. Умер человек. Церковь, пользуясь горем близких покойного, стремится урвать с них побольше прибыли, специально установив поминание. Заключается оно в следующем: родственники покойного должны или в церкви, или на дому у себя отслужить панихиду. Для совершения ее нужно приготовить обед, купить в церкви свечей, пригласить священника и уплатить ему за службу. И чем больше сумма, уплаченная священнику, тем торжественнее служится панихида, с чтением большего количества молитв. Если же денег уплачено, по мнению священника, мало, тогда и панихида служится малая, с меньшим количеством