Зимние каникулы, или Любовь в подарок на Новый год - Ольга Грибова

— Кажется, Амурмур был прав, и мама с чужаком действительно созданы друг для друга, — задумчиво произнесла Агнес.

— А я никогда не ошибаюсь, — донеслось от двери.

Дети обернулись и увидела кота, сидящего на пороге столовой.

— Как ты выбрался из клетки? — поразился Эшли.

— Я все-таки дипломированный Амурмур. Вы всерьез думали, что какие-то прутья меня удержат? — фыркнул кот. — Я сидел там, пока сам хотел. Вот надоело.

— Скажи, — поинтересовалась Агнес, — а истинными бывают только пары?

— Куда ты клонишь? — нахмурился Грей.

— А я, кажется, догадываюсь, — вмешался Джед. — Агнес хочет сказать, что мы тоже созданы для чужака. Или он для нас. Ведь мы неотделимы от мамы.

— Действительно, — кивнул Грей. — В этом есть смысл.

— Выходит, он — наш истинный папа? — спросил Эшли, и все крепко призадумались.

Только кот хитро ухмылялся в белые усы и помалкивал, а пятен-сердечек на его шерсти вроде стало больше. А, может, показалось.

Впрочем, дети не нуждались в его одобрении, они уже все сами решили. Посовещались и постановили, что чужак — избранный для них высшими силами отец и уже практически приняли его в семью… а потом — бац! — и мама обернулась фурией. Крайне не вовремя, надо сказать.

Чудовище взревело на всю столовую, а змеи на ее голове, высунув раздвоенный язык, зашипели. Папа завизжал, бабушка потеряла сознание прямо в кресле, и даже чужак попятился.

— Ну все, — расстроился Джед, — теперь он точно на ней не женится. Не после того, как видел ее такой.

Чужак его услышал и обернулся:

— Вы хотели это от меня скрыть? — поразился он. — И часто это с ней происходит?

— Только когда ее разозлят, — вздохнула Агнес.

— А как вернуть все обратно? — уточнил чужак.

— Надо ее успокоить, — пояснил Грей. — Но это мало кому удается. Вам лучше не…

Договорить он не успел, потому что чужак шагнул прямиком к фурии. Теперь уже дети застыли в ужасе. Еще немного — и они потеряют истинного отца! А ведь только все начало налаживаться…

— Ирина, ты меня слышишь? — осторожно обратился чужак к маме.

Змеи на голове фурии повернулись в его сторону и дружно зашипели, но он, что поразительно, не бросился наутек. Даже не закричал! Разве что побледнел, но дети ему это простили. Все-таки в первый раз видит фурию.

— Ира, — уверенным спокойным голосом произнес чужак, — сделай глубокий вдох и медленный выдох. Это поможет тебе расслабиться.

Вокруг творился сущий кошмар. Пепел от сгоревших штор витал в воздухе, на полы собрались лужи, повсюду были комья земли, бабушка валялась в обмороке, Пикси захлебывалась лаем, забравшись ей на колени, отец метался от двери к окну и обратно в тщетной попытке выбраться. Но чужак как будто всего этого не замечал. Он просто… дышал. Вместе с фурией. Глубокий вдох. Медленный выдох. И еще.

Поразительно, но это работало! Крылья за спиной фурии сложились и исчезли. Затем одна за другой растворились змеи на ее голове. И вот уже мама снова была собой.

— Так и знала, что он особенный, и просто создан для нашей мамы, — улыбнулась Агнес.

— Не ты ли первой предложила его извести? — упер руки в бока Джед. — Это была твоя идея.

— Но вы ее поддержали, — парировала Агнес. — А могли бы не согласиться со мной.

— С тобой попробуй не согласись! — фыркнул Джед. Ему регулярно прилетало от сестры. Именно она всегда тушила его огонь, только ей было под силу его осадить.

— Не будем ссориться, — вмешался Грей. — Мы все совершили ошибку. Давайте просто это признаем.

— Лично я всегда был за чужака, — пожал плечами Эшли.

Разгореться спору с новой силой помешала мама. Она окончательно пришла в себя, улыбнулась детям и сказала:

— Поехали домой.

Четверняшки дружно кивнули. Да, именно домой. Эшли поднял с пола Амурмура, Агнес взяла за руку чужака… нет, папу, приглашая ехать с ними. И вместе они покинули разрушенную столовую.

Глава 12

Обратно мы ехали в карете свекрови. Она как раз стояла у крыльца. Возничий не посмел отказать фурии с четырьмя стихийниками и безропотно повез нас в город.

Дети так вымотались, что качка быстро их усыпила. Я смотрела, как Агнес устроила голову на плече Анрея, и испытывала странное чувство. Что-то щемящее в районе груди, теплое и светлое.

— И что теперь? — тихо спросила Анрей, чтобы не разбудить детей. — Разведешься?

Я, не раздумывая, ответила:

— А деньги, вырученные от продажи лошадей, вложу в свое дело. Снова открою лавку, и нам с детьми будет на что жить.

Анрей одобрительно кивнул. И снова стало тепло. Нет, даже жарко. Его похвала окатила подобно горячей волне. Почему-то мне было важно, что он обо мне думает.

— Прости, что тебе пришлось увидеть меня такой… — тихо пробормотала я.

Просить прощение было неловко. Я все не могла поверить, что Анрей не сбежал в ужасе при виде фурии. Возможно, в их мире подобное в порядке вещей? Я не знала, чем еще объяснить его спокойствие.

Окончательно в краску меня вогнал ответ Анрея:

— Это лишнее. Фурия — часть тебя. Не надо извиняться за то, какая ты есть. И потом ты никому не навредила, а значит, все в порядке.

Остаток пути мы проехали молча. Анрей не хотел будить задремавших детей, а мне было над чем подумать. Еще никогда такого не было, чтобы меня принимали целиком, без всяких «но». Оказывается, это безумно приятно.

Карета остановилась возле нашего дома. Сонные мальчишки сами вышли, а Агнес Анрей взял на руки. Наблюдая за тем, как он заносит мою дочь в дом, я вдруг подумала, что это могла быть наша дочь. Более того, я хочу, чтобы это была наша дочь! О боги, да я влюбилась…

Вот только Анрей из другого мира. Захочет ли он остаться? Я должна была это спросить, меня аж распирало, но бить вопросом в лоб побоялась.

Анрей так и пошел на второй этаж — с Агнес на руках. Мы дошли до детской, я придержала ему дверь, он опустил спящую малышку на кровать и стянул с нее ботинки. Сыновья, зевая, сами раздевались