KnigkinDom.org» » »📕 Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера, 1929–1941 - Стивен Коткин

Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера, 1929–1941 - Стивен Коткин

Книгу Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера, 1929–1941 - Стивен Коткин читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 689
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
(17 января). — Понятно, что при такой „головоломной сутолоке“ у нас не может не быть усталых, издерганных, изношенных, отчаявшихся, отходящих, наконец — перебегающих в лагерь врагов. Неизбежные „издержки“ революции»[202].

Сталин разослал в местные партийные аппараты секретные циркуляры о раскулачивании более 2 миллионов крестьян при помощи всех доступных инструментов: прокуратур, судов, милиции, ОГПУ, партийных активистов, городских рабочих, а при необходимости и армии[203]. 18 января Орджоникидзе позволил себе на Центральной контрольной комиссии неосторожное высказывание: «Не нужно забывать того, что в наших условиях то, что вчера считалось правильным, сегодня может быть уже неправильным»[204].

Строители нового мира

В одной только европейской части Советского Союза насчитывалось более 500 тысяч населенных пунктов. Газетные статьи и указы проникали на районный и более низкий уровень, но у партийного государства отсутствовали сельские кадры, которые бы взяли на себя их последовательное воплощение[205]. Однако в колоде у Сталина имелся туз: на ноябрьском пленуме 1929 года было объявлено о решении привлечь к строительству социализма в деревне городских рабочих. Профсоюзы («Время не ждет!») рекрутировали «политически грамотных» рабочих, с тем чтобы они привносили свою высокую «сознательность» в обширный «хаос» мелкобуржуазной деревни[206]. За спиной у добровольцев из пролетариев стояли серьезные силы. Красноармейцев привлекали лишь от случая к случаю — ОГПУ предупреждало о «кулацких» настроениях даже среди солдат из бедных крестьян, — но в деревню были направлены многотысячные отряды внутренних войск ОГПУ[207]. «Те, кто вступает в колхоз, регистрируются у меня, — заявил один из активистов. — Те, кто не желает вступать, регистрируются у начальника милиции»[208].

Впрочем, из многочисленных инструментов Сталина не было более мощного, чем завораживающая мысль о строительстве нового мира. Режим планировал мобилизовать до 25 тысяч городских рабочих; по некоторым сведениям, вызвалось более 70 тысяч, из числа которых было отобрано около 27 тысяч. Более двух третей из их числа были членами партии, и более четырех пятых были родом из промышленных регионов. У подавляющего большинства опыт работы на заводах и фабриках составлял от 5 до 12 лет, но почти половина принадлежала к возрастной когорте 23–29 лет[209]. Лишь каждая четырнадцатая была женщиной. «Ваша роль — роль пролетарского авангарда, — заявил Каганович группе московских и ленинградских двадцатипятитысячников перед их отправкой в деревню. — Будут трудности, будет кулацкое сопротивление и порой даже сопротивление со стороны колхозников, но история работает на нас… Либо мы уничтожим кулаков как класс, либо кулаки вырастут как класс капиталистов и уничтожат диктатуру пролетариата»[210]. На московских вокзалах отправлявшихся на «хлебный фронт» провожали Семен Буденный, герой-кавалерист Гражданской войны, и Ворошилов[211]. Один из рабочих-добровольцев якобы сказал: «Уже давно было нужно проводить такую твердую политику, чтобы поскорее догнать капиталистические страны»[212].

Десант двадцатипятитысячников высадился в деревне в конце января — начале февраля 1930 года, в преддверии весеннего сева. (В Советском Союзе, как и в царской России, было два посевных сезона: весенний со сбором урожая в конце лета и осенью — на него приходилось около 60 % годового сбора зерна, преимущественно пшеницы и ячменя, и осенний со сбором урожая весной — на него приходилось около 40 % сбора — почти вся рожь и часть ячменя и пшеницы.) Там выяснилось, что развязанная режимом классовая война повлекла за собой как укрепление социальной солидарности — бедные крестьяне укрывали кулаков и помогали им, — так и готовность крестьян нажиться на экспроприации более зажиточных соседей[213]. Предполагалось, что крестьянская собственность, без всякой компенсации конфискованная от имени государства, должна была передаваться новым колхозам после погашения долгов данного домохозяйства, а ее стоимость засчитывалась в счет вступительных взносов крестьян-бедняков[214]. Однако имущество кулаков могло доставаться и активистам, занимавшихся их выселением (как и зрителям). Согласно одному докладу ОГПУ, представители «нижних эшелонов партийно-советского аппарата отбирали у членов домохозяйств кулаков и крестьян-середняков одежду и теплое белье (снимая его прямо у них с тела), „конфисковывали“ шапки с детских голов и снимали у людей с ног обувь»[215]. Излюбленным приемом были «торги»: один новый сельский партийный секретарь ухитрился приобрести дом из четырех комнат, оценивавшийся в 700 рублей, за 25 рублей[216].

ОГПУ по секрету докладывало, что некоторые добровольцы пытались насиловать сельских женщин и рвались к власти («…раз я приказываю, то ты должен делать, хоть в воду или огонь лезть, а иначе пуля в лоб»)[217]. Во многих местах царил административный хаос. Даже сознательные двадцатипятитысячники не были сведущи в управлении и агрономии, а большинство из них столкнулись на местах с материальными невзгодами и даже с вооруженным сопротивлением. «Помните, сукины дети, мы с вами посчитаемся!» — гласили записки, подбрасываемые двадцатипятитысячникам[218]. Засады, в которых сидели крестьяне с топорами и обрезами, нагоняли страх, придавая конкретность манихейской пропаганде[219]. Однако параллельно с необузданным идеализмом шла оргия конфискаций[220]. Некоторые из двадцатипятитысячников с негодованием докладывали, что на селе насаждается не артель, а коммуна в виде колхозов; другие честно писали о «нарушениях социалистической законности» (тем самым властям, которые их совершали), рискуя, что их обвинят в «попустительстве кулаку». Многие из двадцатипятитысячников лишь недавно сбежали из деревни и теперь воображали, что помогают преодолеть тьму и принести на село современную жизнь.

Суровая весна

Первые доклады ОГПУ отражали заблуждение Сталина о том, что середняки и бедняки «поворачиваются лицом к колхозу», но вскоре ОГПУ уже стало сообщать о массовом сопротивлении. («Долой коллективизацию!» «Никто здесь не получит ни толики хлеба!») В одном только марте 1930 года ОГПУ зафиксировало более 6500 спонтанных «антисоветских групповых протестов»[221]. Крестьяне не могли скоординировать свои выступления с другими регионами и не имели общих вожаков, как не имели и доступа к печати, а вооружены они были в лучшем случае охотничьими ружьями. Происходящее никак нельзя было назвать гражданской войной. Согласно подсчетам ОГПУ за тот год, из 2,5 миллиона участников крестьянских протестов большинство прибегало лишь к ненасильственному протесту, отказываясь вступать в колхозы. Тем не менее за 1930 год крестьяне убили более 1100 сельских должностных лиц и активистов. Еще одним их оружием был поджог, «красный петух», которого подпускали административным зданиям[222]. Чаще всего протестующие забивали свой собственный скот: была утрачена уже четверть поголовья скота в стране, что было даже больше, чем в годы катастрофической Гражданской войны. Почти половина этих массовых крестьянских выступлений в 1930 году приходилась на Украину — там в стратегически важных районах

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 689
Перейти на страницу:
Отзывы - 0

Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.


Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.


Партнер

Новые отзывы

  1. Гость Татьяна Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо.  Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
  2. Фарида Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
  3. Гость Алина Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин
Все комметарии
Новое в блоге