Деревня на голгофе летопись коммунистической эпохи: от 1917 до 1967 г. - Тихон Козьмич Чугунов

На предыдущих страницах было показано оживление хозяйства деревни: сельского хозяйства, кустарной промышленности, торговли.

Деревня почти восстановила дореволюционный стандарт жизни, разрушенный гражданской войной и политикой натурального коммунизма.

А на этой основе произошло оживление всех других сторон жизни крестьянства: культурной, церковно–религиозной, общественно–политической.

Школа

После разрухи революционных лет школа в Болотном была отремонтирована, снабжена топливом и возобновила свою работу. В ней было теперь уже не три класса, как в дореволюционной школе, а четыре. С четырьмя классами занимались две учительницы.

В советской республике церковь была отделена от государства. А школа отделена от церкви и превращена в чисто светскую школу. Закон Божий в школе больше не преподавался.

В те годы Наркомпрос дал директиву о том, чтобы школьное образование было «безрелигиозным», то есть не связанным с религией. Учителям запрещалось использовать школьное преподавание для религиозного обучения и воспитания. Но и антирелигиозного воспитания от учителей в те годы Наркомпрос не требовал.

После Октябрьского переворота все дореволюционные учебники и хрестоматии из школ были изъяты и уничтожены советской властью, как «враждебные коммунизму», «не созвучные эпохе». Школьные библиотеки тоже были уничтожены. Захвативши в свои руки органы просвещения, большевистские Скалозубы не пощадили ни былины о русских богатырях, ни книжки о Петре Великом и Суворове, ни многие произведения классиков, «реакционных писателей-помещиков».

Для школ были наспех составлены брошюры и хрестоматии. Они были заполнены коммунистической пропагандой. Басни Крылова в школьных хрестоматиях были заменены баснями Демьяна Бедного, бессмертные творения Пушкина — «произведениями» Юрия Либединского, Гладкова и других большевистских «классиков революционной литературы», в защиту которых Демьян Бедный, «вождь литературного фронта» того времени, мог привести только один аргумент: «Хоть сопливенькие, да наши»…

Буквари тех лет и для взрослых и для детей начинались революционно–большевистскими декларациями: «Мы не рабы!», «Да здравствует Великая Октябрьская революция!», «Мы на горе веем буржуям мировой пожар раздуем!..»

Для начальных школ в период НЭП-а были выработаны новые программы — «программы ГУС-а» (Государственного Учёного Совета Наркомпроса). Эти программы были построены на так называемой «комплексной системе» обучения.

В прежней школе арифметика и русский язык, родино-ведение и природоведение изучались в школе на уроках отдельно и независимо друг от друга. «Программы ГУС-а» и «комплексная система» обучения требовали от учителей, чтобы все эти знания изучались в школе не разрозненно, а в тесной связи друг с другом, по комплексным темам.

При обучении детей младшего возраста эта система имела положительную сторорну. Но педантичное следование этой системе приводило к натяжкам, по поводу которых учителя иронизировали: «Неужели воробья непременно надо увязывать с мировой революцией?!.»

В начальных школах в годы НЭП-а получил большое распространение экскурсионный метод обучения. В нормальном размере метод этот полезен и целесообразен. Но учителя тех лет, часто очень молодые и неподготовленные, нередко злоупотребляли им так, что большую часть школьных занятий превращали в экскурсии. Из–за этого молодым учителям было легко, ребятам весело, но грамотность в школах была невысокой.

Возможности для учения в средней и высшей школах в годы НЭП-а для детей трудящихся были облегчены. Обучение в общеобразовательных школах было бесплатное. А в специальных средних и высших школах, в техникумах и вузах, государство платило студентам скромную стипендию. Советская власть готовила кадры интеллигенции и руководителей государственной жизни.

Крестьяне, стремясь своих детей «вывести в люди», отправляли их на ученье в города: в средние и высшие учебные заведения.

Из Болотного за эти годы тоже ушли десятка два юношей и девушек в города, в средние школы: в «школы второй ступени» (так назывались тогда старшие классы средней школы для детей от 12 до 17 лет); в рабочие факультеты («рабфаки») — средние школы для взрослых; в техникумы — профессиональные средние школы для подготовки учителей начальных школ, медицинских сестёр и т. п.

А некоторые, по окончании средних школ, шли дальше — в высшие школы, чтобы стать врачами, учителями средней школы, агронономами, инженерами.

Поход крестьянской молодёжи на ученье в годы НЭП-а был массовый.

Вечерние школы для подростков и взрослых

В те годы советская власть поставила перед учителями, избачами, учащимися средних школ задачу: полностью ликвидировать неграмотность в Советском Союзе.

Все дети от семи до четырнадцати лет были обязаны посещать начальную школу или семилетку.

А неграмотные подростки от 14 до 18 лет обязаны были обучаться в вечерних школах: в школах по ликвидации неграмотности и в школах для малограмотных.

Начиная с Октябрьской революции, обучение грамоте было обязательно также и для неграмотных взрослых, до 50 лет. Иногда ретивые комсомольцы тащили в ети школы даже стариков и старух, осуществляя лозунг поэта Маяковского, написанный на школьных плакатах:

«Безграмотная старь,

Садися за букварь!..»

В большинстве случаев в таких школах работали местные учителя, ученики старших классов средних школ и грамотные комсомольцы в порядке «общественной нагрузки», то есть бесплатно.

В некоторых волостях уезда были организованы также и школы для крестьянской молодёжи (ШКМ). Они были дневные и вечерние.

Программа этих школ была равна трём старшим классам школы-семилетки.

Школы эти имели «практически–агрономический уклон»: они стремились подготовить из своих учеников культурных, передовых сельских хозяев.

Изба–читальня

В период НЭП-а вожди большевизма придавали большое значение «культурной революции», то есть, школьному образованию и внешкольному политическому просвещению народных масс. Они хотели подготовить кадры своей интеллигенции и распространить коммунистическую идеологию в массах, убедить крестьянскую массу в необходимости «построения социализма». Руководителем Главполитпросвета была поставлена жена Ленина, теоретик коммунистической педагогики, Крупская. На это дело были отпущены большие средства.

В эти годы в каждой волости была организована изба–читальня, сельский клуб. В той волости, к которой принадлежало Болотное, тоже была изба–читальня.

В ней была библиотека, главным образом, с политической литературой. Была читальня, с газетами и журналами.

Заведывали избами–читальнями обычно комсомольцы. Это была платная работа. Назначение избачей производил уездный отдел народного образования, сектор политпросвета.

Под руководством избача или местных учителей в избе–читальне работали театральные и музыкально–хоровые кружки. Они устраивали концерты и театральные постановки в деревнях волости.

В волостной избе–читальне и по деревням устраивались кинопостановки. У ОНО (Уездный отдел народного образования) для этой цели организовал разъездное кино, «кинопередвижку».

В некоторых волостях, кроме волостной избы–читальни, были организованы также и сельские. Они содержались не на государственном бюджете, а на общественные средства: местного кооператива, земельной общины или группы крестьян.

Развлечения сельской молодёжи

В годы НЭП-а, когда голод и нужда предыдущего периода были изжиты, деревня опять зазвенела песнями, гармониками, балалайками, завихрилась плясками,