Писательская рота - Сергей Егорович Михеенков

Уже на фронте Ольга окончила курсы политработников, была замполитом в госпитале для легкораненых.

Потом — курсы младших лейтенантов. И — работа фронтового корреспондента. Армейская газета «За правое дело». Снова — передовая. Под пулями, под осколками. Под обстрелами. Грязь. Кровь.

В 1965 году в двух книжках «Роман-газеты» вышел роман «Ранний снег». С предисловием Василя Быкова: «Годы войны — это целая эпоха небывалой по концентрации любви и ненависти. Её уроков в назидание потомкам достало бы на века. <…> Роман “Ранний снег” — прежде всего свидетельство участника и очевидца, и в этом его несомненное достоинство. Выхваченные из прошлого памятью художника, на страницах произведения оживает множество деталей и подробностей, с яркой достоверностью воскрешающих атмосферу минувшей войны. Чётко и многогранно выписаны характеры “военных девчат”… <…> Но ценность “Раннего снега” не исчерпывается лишь свидетельством, каким бы правдивым оно ни было. Пожалуй, самое важное достоинство романа — в углублённом осмыслении военного опыта с “мирной” дистанции двух послевоенных десятилетий. <…> Богатство размышлений, перемежающихся в романе с картинами современной жизни и будней войны, делает его форму очень ёмкой. Сдержанная изобразительная манера автора в сочетании с хорошей выразительностью — характерный признак литературного мастерства Ольги Кожуховой, написавшей роман-свидетельство, роман-размышление о величайшей из войн нашего народа».

Критика, пытаясь осмыслить это явление в нашей литературе 1960-х — 1970-х годов, назовёт его «лейтенантской прозой». Юрий Бондарев, Григорий Бакланов, Константин Воробьёв, Анатолий Ананьев, Анатолий Генатулин, Вячеслав Кондратьев, Виктор Курочкин, Виктор Астафьев… Перечислять и перечислять. Не все они, авторы повестей и романов, рассказов о войне, с которой им повезло вернуться живыми, были лейтенантами. Некоторые отвоевали рядовыми солдатами. Они, из взвода «лейтенантской прозы», почти все писали сложно, длинными периодами. Толстовскими. Все они учились у Толстого. Хотя литинститутским руководителем творческого семинара был Константин Паустовский. Кстати, Паустовский в прозе Ольги Кожуховой тоже порой чувствуется. Особенно когда герой повести или романа вдруг остаётся наедине с природой или с самим собой. Где-нибудь в заснеженном лесу среди сосен, изрубленных осколками. На берегу светлой речушки с песчаным дном и стайками прозрачных пескариков…

После «Раннего снега» были другие романы и повести. «Двум смертям не бывать». «Донник». «Фонарики, плывущие по реке».

Ольга работала в журналах «Смена» и «Молодая гвардия». Тема войны не отпускала. Невозможно было забыть погибших товарищей.

«…Я думаю, сознательно или же бессознательно, но многие военные писатели в своей работе следуют манере Александра Дюма, заявившего: “Что такое история? Это гвоздь, на который я вешаю свои картины”. Несмотря на всю внешнюю лихость такой формулировки, мы в ней обнаруживаем большую художническую правду и мудрость. Не случайно романы А. Дюма живут и поныне. Этот творческий метод мне кажется куда плодотворнее метода пунктуальной и тошнотворной точности полковых писарей…

Художественная литература не дублирует военную сводку. У неё иная роль — будить мысль и привлекать внимание к событиям, оказавшимся вроде бы незначительными».

«…8 мая я разбудила мужа — ветерана Великой Отечественной — в четыре часа утра.

— Вставай, война кончилась!

Он сперва ничего не понял, рассердился за то, что подняла ни свет ни заря, а потом вдруг всё вспомнил, вскочил, и мы сели на кухне, и он закурил.

Тридцать пять лет Победы!

И мы вспоминали каждый день и каждый час, как мы встречали Победу. Были с А. В. на одном фронте, чуть ли не в десяти километрах друг от друга, но в разных частях, и не были знакомы. И даже не предполагали, что потом почти тридцать лет проживём вместе — без бурь и ураганов, в тихом, мирном быту, в полном счастье и в полном согласии…

Вспоминаем — и слёзы на глазах».

Удивительное дело! Фронтовики будили друг друга: «Вставай, война кончилась!» Нефронтовикам это не было дано.

Мужем Ольги Кожуховой — «А. В.» — был Анатолий Васильевич Никонов. Тоже фронтовик, артиллерист. В 1943 году он был награждён медалью «За боевые заслуги». Воевал на Западном, потом на 1-м Белорусском фронтах. После войны Ольга Кожухова и Анатолий Никонов вместе работали в журнале «Смена». Потом его перевели на должность главного редактора в журнал «Молодая гвардия». Она, уже жена, перешла в «Молодую гвардию» вслед за мужем. Никонов, как пишут современные справочники, «сплотил вокруг себя мощную патриотическую писательскую среду». В журнале публиковались смелые статьи лучших публицистов патриотического крыла, талантливая проза, стихи. Потом редакцию разогнали. В вину, между прочим, была поставлена публикация романа замечательного фантаста и учёного Ивана Ефремова «Час быка». Никонова «на исправление» отправили в журнал «Вокруг света».

Ольга Кожухова и Анатолий Никонов были одногодки. В 1983 году она похоронила мужа на Кунцевском кладбище. После его ухода началось одиночество.

Война для наших лейтенантов была не просто войной, где они были солдатами, которые выжили и победили. Она поднялась в них, как это ни парадоксально, некой нравственной категорией, высотой, которую они однажды взяли и с которой уже не сходили. (Стихотворение Бориса Слуцкого «Памятник» и об этом тоже: «Дивизия лезла на гребень горы // По мёрзлому, мёртвому, мокрому камню…»)

Война для Ольги Кожуховой — и мера всего, и прошлое, которое всегда рядом, и мечта. Она и в дневниках любовалась своими боевыми товарищами:

«Никогда не забуду прелестную уличную сценку сразу после войны в Москве. Трамвай остановился у светофора, и я вижу часть улицы.

Молодая изящная загорелая милая женщина в выцветшей военной форме, с погонами сержанта, вся в орденах, а навстречу ей по той же самой дорожке, отведённой строителями — под дощатым козырьком и трубчатой оградой, — старшина, молодой, статный, бравый, с орденами. Дорожка узкая. Женщина сделала шаг влево, а старшина сделал шаг вправо — и они столкнулись лицом к лицу. Тогда женщина сделала шаг вправо, а старшина — влево, и они снова столкнулись. И подняли глаза друг на друга, увидели, как они оба молоды, здоровы, прекрасны — и улыбнулись, просто расцвели улыбками. И тогда старшина сильным, ловким движением приобнял свою встречную-“поперечную” и легонечко перенёс её, освобождая себе дорогу. И они разошлись…

И мне до сих пор грустно оттого, что они так легко расстались. Кто знает, может быть, всё счастье жизни заключалось в этой встрече… Может быть, они потеряли то единственное, что выпадает человеку лишь однажды. Может, они и созданы были друг для друга — и не узнали об этом…»

А ведь эта грусть расставания, ломающего, возможно, самый счастливый и логичный сюжет, разлита по всей прозе Ольги Кожуховой.

Она умерла 8 февраля 2007 года в Москве. Среди одиночества и рукописей, многие из которых так и остались неразобранными и неопубликованными.

Публикации