Сами мы дороги выбираем (сборник) - Эдуард Петрович Антошин

class="poem">

Двадцать пять коротких длинных лет

Прошло с тех пор, когда впервые

Двух лейтенантских звезд неяркий свет

Нам осветил дороги голубые.

И служба флотская с утра и до утра —

Учеба, вновь походы штормовые.

Завидная досталась нам судьба,

И мы гордились тем, что всё у нас впервые.

В руках уверенно держали атом

И управляли кораблем:

Самойлов, Федоров, Гранатов,

Григорий Полусмяк, Жемков, Колтон.

Двадцать пять неповторимых лет

Прошло с тех пор, когда впервые

Двух лейтенантских звезд зажегся свет

Позвал в просторы голубые.

Я верю в вас, ребята удалые,

И в ваши славные дела.

За ратный труд награды боевые

Недаром украшают ваши кителя!

Стареем мы, виски седые.

Стареют корабли, хоть корпуса стальные.

И дети выросли, и подрастают внуки,

Идут кто по стопам отцов, а кто – в науки.

Двадцать пять неизгладимых лет

Прошло с тех пор, когда впервые,

Взяв лейтенантских звезд надежный свет,

Отправились в дороги голубые.

Двадцать пять, теперь уже прошедших лет —

Это годы, будни трудовые.

Но радость новых и значительных побед

Ждет впереди, как в годы молодые.

ЮБИЛЕЙНАЯ ВСТРЕЧА-2

Позвал в училище сигнал «Большого сбора».

Мы по нему, расправив плечи,

Приехали на дружескую встречу,

Курсанты первого набора.

И встретил нас дворец на косогоре.

Он был по царскому указу возведен!

Нам предстояло грызть науки в нем,

Курсантам первого набора.

Купались в бухте (не было забора),

Тогда еще не действовал запрет.

Мы снова здесь спустя полсотни лет,

Курсанты первого набора.

Здоровый дух, энергия задора,

Тогда нам всё казалось – нипочём!

Училище, ты стало нам отцом,

Курсантам первого набора.

Не существовало механизма и прибора,

Чтоб в них не разобрались мы.

Ты молодые развивал умы

Курсантов первого набора.

А дальше служба проходила скоро:

Подводный флот, заводы и НИИ.

Вперед по лестнице карьерной шли

Курсанты первого набора.

Никто из нас не испытал позора,

Сил не жалел для службы боевой!

Мы счастливы нам выпавшей судьбой,

Курсантам первого набора!

Не для пустого собрались мы разговора:

Увы, не молоды и не совсем здоровы,

Коль будем живы, встретимся мы снова,

Выпускники из первого набора.

МОЯ ПЕСНЯ

В большое плаванье в просторы океана

Я ухожу на чудо-корабле.

Стою на мостике в фуражке капитана,

Жена и сын остались на земле.

Что может быть прекрасней океана —

Одно из самых превосходных мест.

Стою на мостике в фуражке капитана,

Над головой сверкает Южный Крест.

Погода скверная. Мы в центре урагана,

Скрипит железо, стонет такелаж…

А, я на мостике в фуражке капитана.

Со мной корабль и дружный экипаж.

Мы повторили, но только под водой,

Путь тех, открывших Антарктиду.

Что сложно было нам, мы не подали виду.

Задачу выполнив, теперь идем домой!

Окончен рейс. Меня встречают дома

Жена и сын за праздничным столом.

Висит на вешалке фуражка капитана,

Мы с ней чуть-чуть от рейса отдохнем.

В домашних тапочках скучаю у экрана.

Все валится из рук – ну просто горе!

Пора мне в рейс в фуражке капитана,

Там ожидают мостик нас и море.

Эпилог

Фуражку с крабом я повесил на крючок,

Шинель и китель – в нафталин.

А море? Море – на замок.

Я теперь гражданский гражданин.

БАЛЛАДА

На берегу со мною рядом

Старик сидел,

Печальным взглядом

На море бурное глядел.

– Скажи, старик, ты в море плавал?

В ответ услышал от него:

– Не раз, но, покидая гавань,

Боялся часа своего.

Когда-то мне цыганка нагадала,

Что море для меня – табу.

Я не послушался судьбу,

Она меня жестоко наказала.

Пришла из дома телеграмма.

Сестра в ней пишет: умирает мама.

Увидеть хочет и с тобой проститься.

Пришлось у капитана отпроситься.

Он отпустил меня, а в море

Ушел мой друг себе на горе.

Мой друг погиб, а я,

Как видишь, жив остался –

Так мама жизнь мою спасла.

У друга сын-то сиротой остался,

Жена – вдовой; тяжелый жребий им достался.

Старик вздохнул и замолчал.

Я встал и тихо удалился,

Но ровно через год

Сюда я снова возвратился.

На берегу мальчишечка сидел,

На море бурное глядел.

– Ты старика не знаешь ли, сынок?

– Который спас меня? А сам…

Он утонул. Ну это ли не рок?!

Я за него хожу молиться в храм.

Известие мне не дает покоя:

Как знала та цыганка наперед,

Что смерть моряк в воде найдет.

* * *

За тех, кто в море, в запасе и в отставке,

Кто с Флотом жизнь свою связал,

Кто трудится сейчас, а не сидит на лавке, —

Я поднимаю свой бокал!

Флоту служат настоящие мужчины —

Романтики, других и не сыскать.

Им море дарит седины и морщины,

И все ж на берег не спешат его менять!

За тех, кто в море! Сильных духом, смелых!

Пусть обойдет их стороной девятый вал.

За жен их и подруг, кто верил им и ждал,

Я поднимаю свой бокал!

* * *

Когда-то много