Военная кафедра академии - Анатолий Фёдорович Мазур

группы академических курсов, составлена методическая разработка для IV факультета, по вечерам веду занятия с офицерами запаса, ведётся подготовка праздничного номера кафедральной настенной газеты, составлена противопожарная инструкция, которая практически отсутствовала на кафедре до этого.

В плане подготовки к защите: обзвонил и обошёл всех приглашённых и допущенных на защиту членов Совета, выкупил изготовленные в художественной мастерской таблицы на защиту, заказал, подготовил и опробовал аудиторию, купил билеты оппонентам назад на Красную стрелу из Ленинграда в Москву и даже заказал зал для банкета после защиты.

Но время идёт неумолимо и в другом измерении – пора устраивать Андрея в школу. Все сообща делаем всё, что для этого надо. А пока он ходит с бабушкой в гимнастическую секцию при СКА у зимнего стадиона.

И вот, наконец, наступила ЗАЩИТА диссертации!!!

Конечно, с того дня времени прошло достаточно много – более 30 лет! Многое забылось! Но и многое помнится.

Итак, 4 апреля 1978 года. Аудитория № 516. Установлен кадроскоп для демонстрации слайдов, развешаны таблицы, схемы и фотографии. Всё «на товсь». Собрался докторский совет по закрытым диссертациям. Председатель сам НГ – начальник академии Н.Г. Иванов. Вступительное слово председателя. Предоставляется слово мне, как соискателю. Странно или нет, но волнения не было. Наверное потому, что ведёт сам Н.Г., в зале присутствуют свои: О.Б Порембский, М.И. Кондратьев, Н.Г. Новожилов, Г.П. Донченко, В.И. Юнкеров, М.В. Портных, Б.Д. Сухов и другие. Это придало уверенности, что всё будет нормально и по существу.

Накануне я долго мучался – как начать своё выступление. Принято было начинать: – Глубокоуважаемый товарищ председатель, уважаемые члены совета, товарищи офицеры … . Такая градация по уважению мне казалась перегибом. Поэтому на свой страх и риск, при всём действительно глубоком моём уважении к Н.Г., я начал: – Глубокоуважаемые товарищ председатель, члены совета, товарищи офицеры … . Доклад шёл по плану, как вдруг один из членов совета К. Журкович восклицает: – Что вы нам рассказываете об американских авианосцах? … Что мы сами не знаем? Я объяснил, что это необходимо для использования опыта их медицинского обеспечения боевой деятельности, а также для наглядности сравнения с нашими авианесущими кораблями. И спокойно продолжил далее свой доклад. Главное, что этот вопрос меня не сбил с толку, и я нормально закончил свой доклад. Потом, гораздо позже, я узнал, что Журкович этим вопросом выполнял просьбу своего друга Рябоконя.

Ответы на вопросы членов совета. Выступления оппонентов, их вопросы и пожелания. Оценка их положительная, мнение обоих: достоин присвоения кандидата медицинских наук. Мои ответы на вопросы и пожелания оппонентов.

Было несколько выступлений, но особенно запомнилось выступление профессора доктора медицинских наук М.И. Кондратьева, о котором накануне мы с ним об этом даже не говорили. В чём-то лестно, в чём-то авансом, но в основном, наверное, объективно и справедливо – ведь мы с ним очень много сотрудничали и провели времени в работе: на ТАКР «Киев», в Военно-морском институте, при работе по совместным научным отчётам и научным статьям. Он говорил о том, что диссертант в настоящее время в медицинской службе ВМФ СССР является лучшим специалистом по медицинскому обеспечению авианесущих кораблей, знающий историю медицинского обеспечения личного состава авианосцев иностранных флотов, морской авиации ВМФ и отечественных кораблей с одиночным и групповым базированием корабельных летательных аппаратов. Говорил, что изучение и анализ огромного объёма материала, разработка системы медицинского обеспечения, организации обеспечения и норм снабжения медицинским имуществом, новых комплектов медицинского имущества, апробированных и принятых к использованию в авианосных соединениях Краснознамённых Северного и Черноморского флотов, повысят боеспособность и боеготовность их в мирное и военное время.

Началось голосование. Из всех членов совета, один бросил, как говорится, «чёрный шар», т.е. проголосовал «против». Позже выяснилось, что это сделал К. Журкович. Ну что же, так даже лучше – если 100% «За» это плохой стиль. Спасибо за высокую оценку нашего труда! УРА! УРА!! УРА!!!

Но это ещё не всё. Предстояла работа со стенографисткой, оформление материала по защите к отправке в Москву, в Высшую аттестационную комиссию (ВАК). В то время её возглавлял некий Кириллов-Угрюмов, который высказывался в печати, что не признаёт такой специальности как врач – организатор. И это настораживало.

А пока впереди традиционный ужин в ресторане Дома офицеров, куда приглашены мои научные руководители О.Б. Порембский, Рябоконь и оппоненты. Особо хотелось, чтобы был Олег Борисович. И он обещал прийти. Мы с Ларой, моей женой, оделись в лучшие одежды, какие у нас были и пришли в заказанный мною накануне зал. Пришёл Рябоконь с одним из оппонентов. Обождали какое-то время Олега Борисовича. Позже выяснилось, что второй оппонент М.В. Портных уехал сразу в Москву, а О.Б. Порембский не смог преодолеть неприязнь к Рябоконю и заставить себя проводить с ним вечер в одной компании. Но мне надо было смочь. Сели за стол. Как бы там ни было, но мой долг был выразить свою благодарность присутствующим за то, что каждый из них сделал для успешного завершения дела и защиты диссертации. Оба гостя приняли сказанное к сведению, солидно выпили и закусили, вышли покурить и по английски вдруг исчезли. Нам было с одной стороны неприятно такое неуважение, а с другой стороны даже хорошо. Мы славно вдвоём посидели, потанцевали и повеселились, хотя естественно со всем, что было заказано на стол из 6 персон справиться не сумели.

Удовлетворение на душе колоссальное. Успешно завершён труд нескольких лет, в таких неблагоприятных и недоброжелательных условиях, когда начальник кафедры был не научный руководитель, а по существу антинаучный руковредитель. Больше появившееся свободное время старался вернуть семье и особенно детям. С Андреем стали вместе ходить в баньку с парилочкой, соорудили скворешник и закрепили его на высокой сосне в лесу возле Кавголовского озера. Там же мы с ним осваивали науку лазания по деревьям для развития силы, ловкости и смелости. В бассейне СКА посмотрели соревнования в спортшколе, где занимался Андрей. Не плохо, был в числе призёров во всех четырёх видах плавания: кроль, брасс, кроль на спине и батерфляй. Начались приятные хлопоты по устройству Андрея в английскую школу. И неприятные: после консультаций в академии и Педиатрическом институте, пришлось согласиться с рекомендациями врачей и пойти на удаление аденоидов у Андрея. Слава богу, всё обошлось и, как жизнь показала, не зря была проведена эта экзекуция.

Посмотрели два спектакля московских театров: «Проводы» театра Маяковского и «Двенадцатая ночь» Современника. Тогда это было значимое для нас событие. Ещё не практиковался, так называемый в сегодняшнем Питере, московский чёс, когда дерутся со зрителя огромные деньги за билеты при неуважительном