Восток в новейший период (1945-2000 гг.) - Коллектив авторов

последующими событиями, которые привели к разделу страны. Но до отъезда он подписал заявление, осуждавшее жестокость и использование силы в политических целях. Джинна присоединился к этому заявлению.

Борьба за независимость Индии вступила в заключительную стадию. События начали развиваться по самому трагическому сценарию. Реально встал вопрос о разделе Бенгалии, Панджаба и Ассама. Джинну это не устроило. Его концепция Пакистана предполагала включение в него территорий Индии, в которых мусульмане составляли большинство, создание двух зон на Северо-Западе и Северо-Востоке в составе шести провинций — Синда, Белуджистана, Северо-Западной пограничной провинции, Панджаба, Бенгалии и Ассама.

В апреле 1947 г. в одной из бесед с Джинной Маунтбэттен дал понять, что к Пакистану отойдут Синд, СЗПП, половина Панджаба и часть Бенгалии. В те же дни министр внутренних дел временного правительства Индии Патель заявил Маунтбэттену, что обстановка в стране ухудшилась и даже началась гражданская война.

Обсуждение проблемы раздела Индии достигло критической точки. В стране усилились беспорядки и насилие, в которые были вовлечены сотни тысяч людей. Обстановка становилась все более тревожной и взрывоопасной. Британское правительство прорабатывало различные варианты, исходя из складывавшейся ситуации в стране, с учетом мнения английских официальных лиц, находившихся непосредственно в Индии. Так, главнокомандующий войсками в Индии фельдмаршал Клод Окинлек, реагируя на требования Мусульманской лиги о включении всей Бенгалии в состав Пакистана, предупреждал правительство Великобритании, что «Хиндустан без Калькутты и контроля над Бенгальским заливом практически нереален».

В создавшейся ситуации руководство Конгресса вынуждено было дать согласие на раздел страны, но только при условии раздела Бенгалии и Пенджаба на мусульманские и немусульманские части. Это вызвало неоднозначную реакцию в Бенгалии. Часть местных конгрессистов под влиянием Ганди, выступавшего в принципе против раздела страны, заявляла о необходимости сохранить культурное и языковое единство этой провинции. Однако «Хинду махасабха» под руководством влиятельного политического деятеля Шьяма Прасада Мукерджи настойчиво вела дело к разделу Бенгалии на две почти равные части — индусскую и мусульманскую.

Из 60-миллионного населения Бенгалии в то время 33 млн. (55 %) составляли мусульмане, 25 млн. (44 %) — индусы, остальные — христиане, англо-индийцы и пр. На востоке провинции преобладали мусульмане, на западе — индусы. Конгресс требовал раздела Бенгалии (77,5 тыс. кв. миль[53]) на Западную (34 тыс.) и Восточную (43,5 тыс.). Население первой составило бы 25 млн. человек, из них восемь млн. (30 %) мусульман. Соответственно в Восточной Бенгалии — 33 млн. человек, из которых более 10 млн. (30 %) составляли бы индусы.

Руководитель отделения Мусульманской лиги в Бенгалии и премьер ее правительства Шахид Хусейн Сухраварди возразил против предложенного Конгрессом плана раздела провинции, по которому к Индии отошла бы наиболее развитая ее часть, включая Калькутту, а к Пакистану — преимущественно сельские районы, а также Дакка и Читтагонг. 26 апреля 1947 г. Сухраварди предложил Маунтбэттену сохранить единую Бенгалию. Он выдвинул идею раздела Индии на три, а возможно, даже на четыре независимых государства: Хиндустан, Пакистан, Бангластан и Союз княжеств.

Маунтбэттен согласился с таким предложением, заявив, что выступает за сохранение Бенгалии как единого экономического целого. В свою очередь, Джинна также полностью поддержал Сухраварди в этом вопросе. С благословения Маунтбэттена Сухраварди стал продвигать идею о независимой Бенгалии, где мусульманское большинство будет жить в гармонии с индусами. Он даже говорил о «великой» независимой Бенгалии, к которой можно было бы присоединить и некоторые дистрикты Бихара, чтобы она стала «частью мира и превзошла любую другую страну таких же размеров».

Чуть позже Маунтбэттен писал губернатору Бенгалии Ф. Барроузу, что его план оставляет дверь открытой для единой, но независимой Бенгалии, которая не принадлежала бы ни Пакистану, ни Индии.

Однако Конгресс усмотрел в идее независимой Бенгалии своеобразный маневр в пользу Мусульманской лиги. В случае ее реализации Мусульманская лига, используя мусульманское большинство в законодательном собрании провинции, добилась бы ее присоединения к Пакистану. Конгресс же, находившийся в меньшинстве, не смог бы предотвратить такой ход событий. Неру и другие лидеры Конгресса решительно выступили против создания единой независимой Бенгалии.

В результате Сухраварди был вынужден отказаться от этой идеи, но начал активно зондировать возможность передачи Калькутты Восточной Бенгалии или, если это окажется нереальным, превращения Калькутты с ее промышленными пригородами в свободную международную зону.

Настал решающий час для определения судьбы Бенгалии. За несколько дней до отъезда Маунтбэттена в Лондон, 18 мая 1947 г. для окончательного принятия решения по плану о разделе Индии Неру от имени руководства партии сообщил ему, что Конгресс решительно выступает против создания независимой Бенгалии. Кроме того, он дал интервью одной из газет, в котором заявил, что Конгресс согласится на сохранение единой Бенгалии только в том случае, если она останется в составе Индии. С учетом всего этого Комитет по делам Индии при кабинете министров Великобритании принял решение о разделе Бенгалии.

Не менее сложной была проблема Панджаба. Если в Бенгалии были две основные религиозные общины — мусульмане и индусы, то в Панджабе присутствовал еще и третий этно-конфессиональный компонент — сикхи. При общем населении в 28,4 млн. человек на долю мусульман приходилось 16,2 млн., индусов — 8,2 млн., сикхов — 4 млн. Панджаб состоял из 29 округов, сгруппированных в пять областей. В двух западных областях — Мултане и Равалпинди мусульмане существенно преобладали — 9 млн. против 2 млн. немусульман. В округе Лахор было 4 млн. мусульман и 3 млн. индусов и сикхов. Ситуация осложнялась еще и тем, что в этом же округе находился г. Амритсар с сикхской святыней Золотым храмом. В двух остальных округах — Джалландаре и Амбале — преобладали индусы и сикхи (всего 7 млн.), а мусульман насчитывалось 3 млн.

Мусульманская лига настаивала на том, чтобы весь Панджаб отошел к Пакистану. Однако Конгресс склонялся к разделу Панджаба как единственному решению этой проблемы. Его позиция была в принципе поддержана лидерами сикхов. Сикхи оказались перед сложной дилеммой. С одной стороны, они не могли согласиться на присоединение к Пакистану, с другой — любой раздел был бы для них особенно губительным, поскольку они рассеяны по всей провинции. Поэтому среди сикхских лидеров были и такие, которые выступали за создание коалиционного правительства в провинции из представителей мусульман, индусов и сикхов. Однако эта идея не была осуществлена. Дискуссии о разделе Панджаба вызвали вспышки религиозно-общинной розни и насилия. Началась настоящая гражданская война, унесшая тысячи жизней.

Положение осложнялось тем, что в Панджабе находилось около одного миллиона недавно демобилизованных солдат из всех трех общин. Религиозная вражда могла перекинуться и на армию, в которой влияние английских офицеров значительно ослабло, поскольку солдаты хорошо понимали, что этим офицерам скоро придется покинуть Индию.

Но лидеры сикхов, как и индусов, в конечном счете потребовали раздела Панджаба. Рабочий комитет