Расширение прав и возможностей женщин в России - Джули Хеммент

Ознакомительный фрагменти, оживленно споря, заняли диванчики в противоположных концах крошечной однокомнатной квартиры. В тот день мы встретились, чтобы провести групповую дискуссию. Обсуждение строилось вокруг трех общих вопросов, которые должны были помочь группе определиться с ее целями и задачами. Откуда мы взялись (история группы)? Куда мы хотим прийти (наш идеал)? Как туда попасть (план действий)?

Пока женщины говорили, волнуясь и перебивая друг друга, я отчаянно пыталась записать все, что они говорили, опасаясь что-то упустить. Пары получились интересные: Валентина, основатель группы и преподавательница социологии, работала с Октябриной, женским врачом. Октябрина была новенькой в группе, и мы возлагали на нее большие надежды. Из-за череды экономических неурядиц, столь обыденных для этого постсоветского времени, она недавно переехала в Тверь из сибирской глубинки. И здесь спешно искала для себя нишу и возможности закрепиться. Было заметно, что Октябрина с напряженным вниманием слушает отчет Валентины об истории группы и хмурится в замешательстве, когда та вспоминает отдельные эпизоды. Юлия, учитель английского языка с бешеным чувством юмора, острая на язык, работала в паре с Тамарой, ученым-социологом. Тамару недавно сократили на работе, и она пыталась организовать собственную женскую группу. Обе они были увлечены разговором и тщательно составляли список затронутых тем.

Я организовала эту встречу с разрешения Валентины, так как наша группа оказалась на распутье. Женщины хотели, чтобы она оставалась независимой, поэтому мы пока что избегали контактов как с местной администрацией, так и с международными благотворительными организациями. Времена для российской провинции выдались тяжелыми. Учителя, инженеры и врачи, которые в советский период имели хороший заработок, теперь были вынуждены едва сводить концы с концами. Зарплаты задерживали, а цены стремительно росли. Поэтому некоторые участницы «Женского света» захотели официально оформить свою деятельность, определиться с источниками финансовой поддержки и начинали попытки сотрудничества с другими организациями. В споре высказывались самые разные идеи о том, как двигаться в этом направлении. Это беспокойное время общественных и политических перемен заставило членов группы разойтись во мнениях. Женщины стали думать о своем активизме иначе.

Моя идея состояла в том, чтобы использовать семинар как место, где члены группы могли бы прояснить свои личные цели и вклад в общее дело. Мне самой хотелось лучше понять мою собственную роль и обязанности. Я уже десять месяцев вела этнографическое исследование, и мне казалось, что я могу предложить что-то конкретное: я понимала приоритеты международных спонсоров и знала как представителей спонсорских организаций, так и аналогичные группы в российской провинции. В начале нашей встречи я спросила всех четырех женщин, почему они согласились прийти и что они хотят получить в процессе встречи. Валентина ответила так: «Для того чтобы мы продолжали наш диалог и те традиции, которые успели сформироваться в группе прежде. Феминизм – это про единство теории и практики. Группа не может существовать без самооценки и определения своих целей». Юлия кивнула: «Согласна, что мы начинаем новый этап и нам нужно объединиться. У нас нет четкого представления о том, что мы конкретно хотим, нам нужно с этим определиться». Ответ Тамары был более взвешенным: «За последние четыре года я узнала много чего интересного, мне интересен западный опыт, интересна твоя (Джули) оценка ситуации здесь, хочется понять, насколько здесь реально создать третий сектор[4]». А вот что ответила Октябрина: «Мне тоже интересны некоторые из этих идей, феминизм как роль женщины в обществе. Мне не нравится текущее положение дел. Почему я сегодня пришла? Потому что я человек, которому надо действовать, а чтобы действовать, нужно лучше понимать».

К концу дня у нас сложился более широкий взгляд на историю группы, и мы пришли к общему мнению, что пора как-то формализовать деятельность «Женского света» и открыть женский центр. Это означало, что нужно использовать новую стратегию в отношении местных и мировых влиятельных фигур, «стратегию вовлечения», которая подразумевала начало ограниченных форм партнерства с ними. Женщины надеялись, что это поможет им, по словам Октябрины, запустить по-настоящему «конкретный, социально-ориентированный проект». Это поддержало бы существующие проекты и позволило активисткам «Женского света» разработать новые. Валентина настаивала: «Нужно сохранить прежнее название – “Женский свет”. Понимаешь, наша идея связана с двумя значениями слова “свет”: планета/мир и свет/ отсутствие тьмы – “Женский свет” – это прежде всего просветительский проект».

В следующих главах я расскажу о ситуации, внутри которой возникло подобное ви́дение, и объясню, как получилось, что мы оказались в тот день в моей квартире. По мере развития этой истории мы узнаем о вызовах и проблемах, благодаря которым мы пришли к диалогу об установившихся между нами взаимоотношениях и связавших нас узах. Эта книга в равной степени является рассказом о сложных путях феминистского активизма в России и отчетом о проблемах антропологической практики. Рассказывая историю «Женского света», я составляю карту моего собственного пути, когда, работая с женщинами-активистками в рамках совместного исследовательского проекта, я пыталась достичь того, что некоторые называют ангажированной, или публичной, антропологией. Я с благодарностью посвящаю эту книгу двум женщинам, которые сделали ее возможной, но не несут за нее ответственность, – Валентине Успенской и Октябрине Черемовской.

Тверь, Россия, 17 мая 1998 года

Благодарности

Я благодарна Игорю Немировскому и Дарье Немцовой из Academic Studies Press за поддержку издания моей книги на русском языке в серии «Современная западная русистика».

Хотелось бы начать с двух человек, без которых этот проект никогда бы не состоялся: это Валентина Успенская и Октябрина Черемовская. Спасибо Елене Гевелинг, Лидии Залесской, Анне Бородиной, Наталье Мамченковой, Лидии Гаджиевой и другим членам «Женского света» за дружбу, щедрость и готовность принять меня в свои жизни и в этот проект. Нет числа тем людям в России, которым я обязана за поддержку и помощь в ходе исследования. Я благодарю Нину Дрождецкую, Галину Царькову, Светлану Коновалову, Тамару Карякину из Твери, сотрудников факультета социологии и политических наук в Тверском государственном университете, а также многих участников ассоциаций и клубов, которые не жалели времени и делились открытиями о своей работе. Благодарю активистов, с кем я проводила время в Москве, Пскове, Санкт-Петербурге, встречалась на многих конференциях и мастер-классах, и в частности Ларису Федорову, Лизу Божкову, Татьяну Клименкову, Елену Кошкину, Елену Ершову, Елену Потапову, Марию Писклякову, Сашу Каверна, Наталью Васильеву и Елену Яблочкину. Спасибо также Габби Фитчетт-Акимовой, Кристен Хансен, Мэри Маколи и Дианне Пост: они поделились со мной своими взглядами на работу с российскими НПО. И наконец, я благодарю моих «старых» московских друзей, с которыми я столь многим делилась: Алешу, Лену, Катю, Славу, Гошу, Андрея и Кирилла. Их дружба, радушие и яркие идеи сразу же увлекли меня, они поддерживали меня многие годы, и ради них я приезжала снова. Не менее существенно и то, что благодаря их знакомствам я смогла посещать Россию с комфортом: они находили мне работу, присылали приглашения и давали крышу над головой. Я бесконечно благодарна за это.

На различных этапах проекта я получила поддержку от многих организаций. Я в долгу перед отделением антропологии Корнельского университета, аспирантурой Корнельского университета, Центром международных исследований Марио Эйнауди, программой изучения мира Корнельского университета. Мое исследование, которое я провела с 1997 по 1998 год, и регулярные поездки в Россию не были бы возможны без их щедрой поддержки. Аспирантская стипендия семинара Меллона-Сойера «К демократии в обход» Корнельского университета стимулировала меня интеллектуально и финансово на решающем этапе написания книги. В Университете Массачусетса ректорские гранты, гранты Колледжа общественных и поведенческих наук по обучению на практике и Европейской программы полевых исследований на отделении антропологии позволили мне снова приехать в Россию в 2004 и 2005 годах. А в 2003 году стипендия