Готика. Становление - Семен Нестеров

– Прекрасно, как никогда! А мракориса пока не догнал – все прячутся, как меня учуют, – поддержал я его шуточный тон. Барток улыбнулся и сменил тему:

– Слыхал про приехавших магов? Говорят, в колонии дела совсем плохи, мятеж за мятежом. После убийства паладина, видно, король решил взяться за них всерьез.

– Маги? Этих только тут не хватало, от них всегда неприятности! Наши местные красноризцы хоть из монастыря почти не выходят, а от придворных магов не понятно, чего и ждать.

– Это точно! – воскликнул Барток, – наши маги этим и в подмётки не годятся! Я слышал, приехала верхушка королевских волшебников и даже служители культа воды из пустынь! Они явно затевают что-то недоброе. Небось, хотят извлечь всю руду прямо из жил без помощи рудокопов. Ради чего ещё им сюда тащиться? Дело это, может, для королевства и хорошее, вот только без шахт-то вся торговля в Хоринисе заглохнет!

– Не думаю, что им под силу такой фокус, Барток, иначе они давно бы уже так и сделали.

– Хм… Может, ты и прав. Хотелось бы в это верить. Впрочем, чего гадать? Скоро узнаем, что они тут забыли. Ну, бывай, дружище, мне пора – надо ещё продать утреннюю добычу!

– А я уже отстрелялся, – похлопал я висящий на поясе кошель, – что ж, удачной сделки!

Глава 2. Суд идёт

Центром нижнего квартала Хориниса была рыночная площадь, на которой всегда шла оживлённая торговля и можно было найти любые диковинки, привезённые со всех уголков света предприимчивыми купцами, как обосновавшимися в городе, так и приезжающими с заходящими в порт кораблями. Однако в тот день процветающий оплот торговли и обмена был сам на себя не похож. Торговля была свёрнута, а огромная толпа, вместо того, чтобы осматривать прилавки, собралась возле помоста с виселицей. Хотя Хоринис и был центром провинции и единственным портом, обеспечивающим стабильные поставки руды, он всё же оставался периферийным городком. В нём было всего две площади: портовая и рыночная. На самом деле, ещё одна располагалась в верхнем городе, но он был жилищем богатых и знатных граждан. Оборванцы в элитном районе не приветствовались – стража даже не пускала туда неопрятно одетых, за исключением посыльных по срочным делам. Портовая площадь обладала важным прикладным значением – на ней располагались товары в ожидании погрузки, сновали люди всевозможных профессий и социальных позиций. Проводить массовые собрания в порту – означало мешать нормальной работе и жизни города, поэтому все важные события происходили на рынке: организовывались концерты, зачитывались королевские указы, выносились приговоры, проводились награждения, а иногда даже показательные казни.

В этот раз на площади происходило нечто из ряда вон выходящее: городской глашатай кричал с помоста о предательстве короны, бессовестном заговорщике и подлом изменнике, который трижды заслуживает смерти, но лишь милостью всепрощающего короля приговор будет смягчен. Протолкнувшись поближе, я смог разглядеть, кого же обвиняют едва ли не во всех смертных грехах. Этим человеком оказался крепко сложенный мужчина лет сорока, с правильными чертами лица. Несмотря на то, что он был закован в кандалы и на него были устремлены взоры сотен людей, плечи его были расправлены, взгляд тверд и устремлён немного вверх, будто бы он замечал столпившихся вокруг людей и игнорировал все обвинения. Лишь лёгкая презрительная улыбка выдавала, что он вообще слышит приговор.

– Указом его величества Робара Второго, короля объединённой Миртаны и Нордмара, покровителя Варранта и Южных островов, стоящий пред вами человек, наречённый Робертом Ли, лишается всех титулов и званий и приговаривается к пожизненным каторжным работам в рудниках Хориниса, – монотонным безучастным голосом громко продекларировал глашатай.

По толпе прошёл ропот, люди начали громко и оживленно обсуждать услышанное: «Генерал Ли! Не может быть! Герой Миртаны не мог такого сделать!» Кто-то не верил своим ушам, другие же, наоборот, стали обливать падшего героя грязью, повторяя, что все подобные выскочки только и норовят хапнуть чужого и дорваться до власти. Я сам не знал, что и думать – новость была, действительно, ошеломляющей. Один из высших военачальников королевства считался чуть ли не правой рукой короля и был поистине выдающейся фигурой. Он не принадлежал ни к знатному роду, ни к ордену паладинов, но достиг больше многих из них. Необычайный стратегический талант позволил ему одержать ряд переломных побед, как в войне с орками, так и с людьми.

Лет десять назад, когда после нескольких поражений в северном Нордмаре королевские войска отступали на юг, Ли был ещё простым сержантом. Офицер, командующий его отрядом, погиб в сражении, и будущий генерал остался за главного. Взвод насчитывал три дюжины человек и шёл в арьергарде, прикрывая отступление. На одном из перевалов Ли приказал своим людям организовать оборону. Многотысячная армия шла за ними по пятам и могла настигнуть основные силы в самый неподходящий момент, а имея сотни раненых и недостаток фуража, королевские солдаты были не готовы к очередной битве. Сержант прекрасно понимал обстановку, поэтому и решился на авантюрный шаг – одним взводом остановить преследователей.

Солдаты подготовили укрепления в одном из ущелий, на обороне осталось пятеро добровольцев, ведущих показную деятельность, как будто бы баррикады хорошо охраняются. Орки, увидев преграду и не подозревая засады, очертя голову бросились в бой, стараясь первыми убить врага и присвоить всю славу. Когда несколько сотен орков забежали в ущелье, затаившиеся солдаты Ли устроили обвал. Несколько часов перед этим они работали кирками до изнеможения, ослабляя хватку больших камней на склонах. Труды не прошли даром, и несколько десятков орков осталось лежать, раздавленные валунами. Остальные в панике бросились назад, но были отрезаны камнепадом от основных войск и погибли под градом стрел, тщетно пытаясь миновать завалы. Но на этом Ли не успокоился и бросился преследовать выживших.

Основные силы орды, увидев в панике бегущих сородичей, решили, что люди получили подкрепление и перешли в контратаку. В результате