Стой! Пропуск! - Василий Николаевич Богданов

...Пограничная застава. Горит керосиновая лампа. Бойцы окружили командира отделения и слушают его рассказ.

И вдруг тревога.

— В ружье! — крикнул дежурный по заставе и доложил: — Товарищ командир, в селе восстало кулачье.

Пятнадцать бандитов, вооружившись берданами, обрезами и винтовками, напали на сельских активистов, разбили сельскохозяйственные машины и, взяв колхозных лошадей, намеревались уйти за границу. Пограничники задержали бандитов.

— Мне хорошо были известны на участке заставы все тропы к границе, — рассказывал потом Гайдуков. — На одной из таких троп мы устроили засаду и отрезали путь бандитам к Амуру. Кулаки попали в ловушку. Внезапным огнем и атакой с трех сторон они были смяты, сопротивлявшиеся уничтожены на месте, трое взяты в плен. Пятеро кулаков, следовавших позади банды, бежали. Их задержали на другой день и передали советскому правосудию.

...В конце 1929 года через кулака Попова бывший семеновец полковник Сараев стал собирать своих единомышленников, чтобы в приграничных селах Самара, Венцелево, Биджан и Дежнево поднять восстание. В глубокой тайне сколачивался вооруженный отряд «самарцев». По плану Попова он должен был соединиться с «друзьями» из-за границы и выступить против Советской власти.

Для поимки врага сформировали три отряда. В помощь пограничникам пришли местные партийные и комсомольские активисты, бывшие партизаны-охотники.

Пограничники шли по неизведанным местам, через непроходимый валежник. Казалось, что бандиты неуловимы. Рыская по тайге, они появлялись то в одном, то в другом селе. Ограбив жителей села и избив колхозников, бандиты бесследно исчезли.

После нескольких дней группы пограничников соединились. Короткий отдых. Неожиданно в лагере появились охотники. Они сообщили, что банда находится в районе речки Листвянка, что северо-западнее села Биджан.

Небольшое совещание. Решено идти на хитрость. Охотники должны были сказать Попову, что являются представителями «самарцев», недовольных Советской властью, и просят Попова принять их в свою группу...

— Добро, — ответил бандит, выслушав предложение «самарцев». — Завтра чуть свет мы соединяемся у речки Куливная. Хороший народ нам нужен.

Рано утром сводный отряд пограничников скрытно расположился в назначенном месте. Одинокий домик пасечника окружен кустами, за ним узкой лентой вьется речушка. Тишина. В напряженном и томительном ожидании медленно тянется время. Утреннее небо заволокло тучами, пошел липкий густой снег. Бандиты не появлялись.

— Не изменил ли Попов свое решение? — мелькнула мысль у командира.

К полудню дозорные сообщили о приближении к пасеке группы конников. Сквозь снежную завесу было видно, как два всадника отделились от группы и на галопе приблизились к пасеке.

Бандиты, озираясь по сторонам, спешились и подошли ближе.

— Биджанцы, где вы там? — крикнул один из них.

Ответа не последовало. Это был условный сигнал. Знак — и остальные двинулись к домику пасечника.

И вдруг в молочной пелене сверкнули вспышки выстрелов. Гулкой трескотней огласилась тайга. Банду охватило смятение. Взметнулись кони, рассыпаясь по поляне. Окруженные огневым кольцом, бандиты беспорядочно отстреливались. Но спасти их уже ничто не могло. Банда была уничтожена, ее главарь Попов взят живым.

Отмечая героизм воинов границы при ликвидации конфликта на КВЖД, Советское правительство в апреле 1930 года наградило Пограничную охрану ОГПУ Дальневосточного края орденом Красного Знамени. Воины Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии в знак боевой дружбы преподнесли пограничникам Красное знамя, которое и сейчас хранится в музее погранвойск в Москве.

Реввоенсовет ОКДВА писал в своем приветствии:

«Славные дзержинцы! Вы были и есть пролетарскими глазами и ушами. Вы были и есть лучшим отрядом рабочего класса, героически борющимся с классовым врагом, с контрреволюционными бандами, с вредительскими шайками. Вместе с Красной Армией вы с честью отражали военные налеты на Советский Дальний Восток. В историю защиты социалистического Отечества вы вписали славную страницу мужества и отваги...»

НА ХАСАНЕ

Слово «Хасан» мы произносим как символ мужества, героизма и бесстрашия.

Их пятеро. Пять героев Советского Союза. Это лейтенанты Алексей Ефимович Махалин, Петр Федорович Терешкин, Василий Михайлович Виневитин, помкомвзвода Иван Давидович Чернопятко, командир отделения Гильфан Аббубекорович Батаршин.

В незабываемое утро 29 июля 1938 года первыми скрестили оружие с захватчиками пограничники. Они в течение четырех с лишним суток сдерживали бешеный натиск роты, потом батальона и, наконец, полка регулярных японских войск.

За несколько дней до конфликта начальник заставы Пакшикори старший лейтенант Быховцев выслал на Безымянную усиленный наряд пограничников во главе со своим заместителем лейтенантом Махалиным. На них была возложена задача — вести круглосуточное наблюдение, а в случае...

Несколько суток подряд группа не покидала Безымянную. Оборудовав наблюдательный пункт, зарывшись в окопы, пограничники днем и ночью наблюдали за противником. Уже через двое суток наблюдателям бросилась в глаза подозрительная «возня» по ту сторону границы: днем было тихо, спокойно; ночью будто преображалось все окрест — слышался лязг металла, до слуха то и дело доносились таинственные шорохи. Порою они возникали так близко, что, казалось, их издают где-то рядом с тобой, вот за этим кустом, за тем камнем. Но наступало утро — и вновь все замолкало, опять наступала зловещая тишина. Пограничники за всем внимательно наблюдали. Лейтенант доложил начальнику заставы, что от небольшой железнодорожной станции проложена новая телефонная линия, что станция эта усилила прием новых составов, что из деревушки уходят крестьяне с котомками. Приметил Махалин и другие детали. Он, например, не первый день наблюдал за одним «любителем» цветов из числа японских офицеров. Ничего подозрительного тот «любитель» вроде не делал: просто частенько прогуливался вдоль советской границы, время от времени наклонялся, срывал цветок и шел дальше. Казалось бы, что в этом плохого? Но граница есть граница.

В ночь на 29 июля Махалин обошел посты, побывал у каждого из десяти, с каждым поговорил, каждому уточнил задачу на случай боя. Несколько дольше он задержался у снайперов Степана Бигуса и Михаила Кувшинова.

— Уничтожайте самые важные цели — пулеметчиков, офицеров.

— Понятно, — коротко отвечали те.

Голос лейтенанта был спокоен. Так же спокойно отвечали и бойцы.

«Молодцы! На таких можно надеяться», — подумал лейтенант. Он понимал подчиненных, как самого себя. Он не мог не заметить их собранности, подтянутости. Никто, конечно, в том числе и он, Махалин, не знал, в каком именно месте враг нарушит границу, кто первым примет удар. Но каждый, и прежде всего он, Махалин, сознавал, что зверь приготовился к прыжку, что бой неминуем, что он вот-вот разгорится. Может быть, как раз на склонах этой полуторастометровой высоты Безымянной сопки.

Прошел час, другой. Туман начал таять. Над Хасаном низко плыли свинцовые хмурые облака.

С заставы на сопку доставили завтрак, газеты,