Игра на вылет - Darina West

— Пфф, пять баксов, что она вырубится сразу после фразы "итак, начнём", — фыркнула я, наблюдая, как её глаза медленно закрываются.

— Даю две минуты, максимум, — добавила Дженна, обводя губами крышку ручки, но даже не глядя в сторону Клэр.

Мы с Майком переглянулись, а Дженна продолжила говорить:

— У неё биологические часы настроены так, что каждую пару ровно на пятой минуте она отправляется в астрал.

Я чуть склонила голову, разглядывая Клэр.

— Вообще, это даже искусство. Я понятия не имею, как человек может ТАК засыпать, сидя прямо перед профессором.

— Я называю это высшим уровнем пофигизма, — Майкл покачал головой.

— Нет, это дар. С таким талантом её надо не на лекции сажать, а в кино с ужастиками. Представляешь, зал кричит, люди закрывают глаза, а Клэр просто… отрубается.

— Ну, так надо уметь отключать голову, — философски вставила Дженна.

В этот момент Клэр дёрнулась, сделала вид, что просто "устроилась поудобнее", и снова опустила голову на руки.

— Ну что, Майкл, поздравляю, твои десять баксов в минусе.

— Блин. Ну ладно, зато теперь другой вопрос — через сколько минут профессор поймёт, что она отрубилась?

Мы одновременно посмотрели на Тёрнера.

Профессор чуть повысил голос, возвращая внимание аудитории:

— Как вы знаете, в этом семестре у вас снова будет групповая работа по журналистике. Это не просто статья и не просто эссе. Вам нужно будет провести настоящее расследование, интервью и глубокий анализ темы. Так как вас много, а тем меньше, вы будете работать в группах. Итак, начнём.

Вот это уже интересно.

— Надеюсь, в этот раз будет что-то круче, чем в прошлом году, — пробормотала я, прокручивая в голове наш проект со второго семестра.

Я люблю такие задания. Но всё же есть тонкая грань между "что-то классное и захватывающее" и "пожалуйста, только не исторический анализ газет XIX века".

— Ну, давай, Тёрнер, не томи, — прошептала Дженна, нервно постукивая ногтем по столу.

Профессор взял верхний лист и начал зачитывать:

— Дженна Лоуренс, Джексон Уайт, Мэдисон Картер.

Дженна выпрямилась, будто её назвали первой на кастинг в "Секс в большом городе 3".

— История одного маньяка: расследование дела серийного убийцы из Коннектикута.

Я даже не повернула голову — и так знала, что у неё сейчас глаза горят, как у ребёнка на Рождество.

— О. МОЙ. БОГ, — выдохнула она. — ПРОФЕССОР, ВЫ МОЙ ЛЮБИМЫЙ ЧЕЛОВЕК!

— Это… странно лестно, но я бы попросил тебя воспринимать это с профессиональной точки зрения, — сухо ответил Тёрнер.

Профессор дальше начал называть темы и идти по списку, пока мы не услышали:

— Майкл Форд, Лиам Беннетт, Оливия Харпер.

Майкл оторвал голову от стола, будто только что очнулся от зимней спячки.

— История старейшего здания университета и его скрытые тайны.

Он несколько секунд молчал, а потом медленно произнёс:

— Идеально. Можем просто переписать текст с университетского сайта и переделать пару слов.

— Не вздумай, — строго сказал профессор. — Я жду реального исследования. Продолжим: Вероника Алексеева, Ава Монтгомери, Мэйсон Брукс.

Я выпрямилась. Ну-ка, ну-ка, что там для нас?

— История американского футбола: почему этот вид спорта стал самым дорогим в истории США.

Я моргнула.

— Футбол? — прошептала я.

Я прокрутила тему в голове.

Я мало что понимаю в американском футболе. Для меня это просто кучка парней, которые врезаются друг в друга и бегают с мячом, который даже не круглый.

Я знаю стандартные правила, потому что, как и все, я была на матчах и болела за нашу команду, и, к слову, она считается одной из лучших в стране.

Но… в этом же и есть вся прелесть. Ты не знаешь? Так разберись.

Ты полный ноль? Так копни глубже, чем кто-либо другой.

В конце концов, в этом и есть кайф журналистики.

— Ну что, довольна? — Майк наклонился ко мне. — Хотя я бы поспорил, что баскетбол не менее доходный.

Глава 2. Ники

Остаток пары пролетел со скоростью света, потому что, как только Тёрнер объявил темы, вся аудитория буквально зашумела — кто-то сразу полез в архивы, кто-то начал панически гуглить хоть что-то на свою тему, кто-то уже открыл ноутбук и строчил заметки или набрасывал план, а кто-то — и этот кто-то, конечно, Дженна — уже нашла в соцсетях какого-то родственника маньяка, о котором ей предстояло писать, и теперь с видом охотника, который только что выслеживал свою жертву три недели в джунглях, методично долбила по экрану телефона, явно выбивая из бедолаги признания в духе:

«Да, моя семья скрывает страшную тайну, да, мой дедушка был серийным убийцей, и вот вам эксклюзивная информация», — хотя я почти уверена, что человек даже не в курсе, чем именно прославился его родственник, и сейчас в панике спрашивает у бабушки: "Слушай, а что за Майкл Росс, почему мне пишут какие-то люди?"

Я тихо хмыкнула, но тут же подавила смех, потому что, чёрт, мне тоже надо было работать — я же не просто так поступила на этот факультет, не просто так пахала весь первый курс, балансируя между учёбой и подработкой в библиотеке, а потом, благодаря своей великолепной, блестящей, гениальной работе (да-да, скромность — не моё), наконец-то смогла пробиться в университетскую газетуThe Daily Campus, и, о боги, если ты уже туда попал, то ты обязан выдавать материал, потому что конкуренция там такая, что стоит тебе дать слабину — и через неделю твоё место займёт кто-нибудь другой.

В прошлом семестре у нас уже был похожий проект, но он был вводным — что-то вроде разогрева перед настоящими заданиями — и назывался он «За что ты любишь свой дом», и, казалось бы, ну что может быть проще?

Но мы же все как один с завышенным самомнением, насмотрелись различных интервью, расследований, и нам хотелось не просто выполнить задание, а показать себя, чтобы все сказали: «О, да, этот человек не просто студент, этот человек — будущее журналистики!»

В моей группе училось человек одиннадцать иностранцев — были ребята из Индии, Мексики, Бразилии и Испании, и даже девочка из Эстонии, которая, к сожалению, не знала русского. Но вообще, среди студентов нашего университета русскоязычных было не так уж и мало — были ребята из России, Беларуси, Украины, Казахстана, и,