Шашлык из еретиков - Александр Франк

Профессор встал и извлек из кармана запечатанный пузырек:

─Вот эта жидкость, полученная в результате соединения…

─ Профессор, давайте без подробностей, ─ брат Штрудельфройд усмехнулся.

─ Хорошо, вот эта жидкость должна на какое-то время защитить ваши руку от действия серебра. Тонкая пленка…, ─ ученый не закончил фразу под пристальным взглядом старшего коадъютора.

─ Как долго девушка сможет держать в руках серебряный предмет?

─Не знаю, надо экспериментировать. Со временем жидкость вступит в реакцию с серебром и эффект защиты пропадет.

Брат Штрудельфройд печально покачал головой, потом обратился к девушке.

─ Дитя мое, вы готовы провести эксперимент?

Фредерика кивнула, она обмакнула платок в жидкость и тщательно смазала ладони. Потом девушка вздохнула и схватила стоящий неподалеку серебряный кувшин. Потекли секунды, все внимательно смотрели на лицо Фредерики. Она была взволнована, но боли пока не испытывала. Одна минута, две… на пятой минуте на ее лице появилась гримаса, еще через две она отбросила сосуд и стала отчаянно дуть на руки. Фридрих подбежал к ней, схватил ее ладони в свои и стал нежно дуть, пытаясь остудить. На коже, и в самом деле, остались красные пятна.

─ Прекрасно, ─ сказал брат Штрудельфройд, ─ а если…

И он поманил девушку пальцем к себе.

─ Как наш знакомый смог так быстро создать такой чудесный эликсир, ─ поинтересовался вечером брат Зауер.

─ Ну почему быстро. Как только Фредерика перешла в наш штат я попросил Людвига поработать над подобным составом.

─ Вы знали…

─ Я предполагал, что так и будет, ─ браг Штрудельфройд низко поклонился. ─ а теперь нам остается ждать инспекцию.

Инспекция прибыла через неделю, брат Виктор фон Кин любил путешествовать с комфортом, не спеша. За день до его приезда пребыла депеша, информирующая о проведении проверки. Депешу доставил посыльный барона, на его лице сияла самодовольная улыбка. Было похоже, что он полностью поддерживает своего хозяина и сейчас мечтает о мести и предстоящей казни.

Брат Виктор фон Кин медленно спустился из кареты. Он был невысок, по-старчески худощав, длинный вытянутый череп, залысина, открывающая высокий лоб, покрытый морщинами, короткие седые волосы. Тихий благообразный старичок со злыми глазами. Выражение лица посланника выражало непомерную скорбь и мировую печаль. Брату Зауеру стало понятно, что фраза про скисшее молоко не была красивой фигурой речи.

Сотрудники отделения инквизиции и барон стояли перед крыльцом здания. Виктор фон Кин сунул свою руку под нос старшему коадъютору, намекая на то, что руку надо обязательно поцеловать. Но Ганс Штрудельфройд поступил иначе: он перехватил руку, опустил еена уровень пояса и крепко сжал. Инспектор поморщился словно от боли, а старший коадъютор отметил, что рукопожатие проверяющего ничуть не изменилось за эти годы. Оно, как и прежде, оставалось вялым и слабым.

Насмотревший на начальника, Фридрих Зауер тоже сделал вид, что не понял намек, а просто пожал протянутую руку. Правда в отличии от начальника он не стал усердствовать. Это было простое рукопожатие без попытки выявить кто сильнее. Младший коадъютор отметил, что рука проверяющего была ужасно холодной, как у лягушки.

Рядом стояла Фредерика, она сделала книксен, но инспектор не обратил на нее никакого внимания. Просто прошел мимо словно ее и не было, возможно в своих мечтах он уже видел ее на костре.

Только барон припал к протянутой длани и облобызал ее. За то и удостоился отдельного благословения.

─ Вы остановитесь у нас, брат мой, ─ самым невинным тоном спросил начальник отделения после приветствия.

─ Думаю, это будет неудобно, брат мой, ─ в глазах проверяющего сверкнула пренебрежение. Так человек смотри на насекомое. ─ Я отправлюсь в замок барону. А завтра мы проведем испытание. Барон сообщил, что уже все готово.

─ Завтра?

─Да, к чему тянуть. Если все пойдет, как я планирую, по в пятницу в городе запылают костры…

─ А если все окажутся невиновными?

─ Тогда не запылают, ─ отрезал проверяющий и отправился к карете.

Барон сорвался с местаи почтительно помог пожилому инквизитору занять свое место, придержав дверь и подав руку. Потом Андре фон Риттер вскочил в седло, подкрутил усы и с насмешкой оглядел стоящих инквизиторов. Возможно в своих мечтах он уже видел их пылающих на костре. Перед тем как отъехать брат Виктор высунулся в окно и тихо сказал:

─ Не забудьте, испытание завтра в полдень. Неявка на него расценивается как признание своей вины.

Карета тронулась первой. Вслед поскакала охрана, прибывшая из Замка Ордена. Барон развернулся, поднял на дыбы лошадь, хлестнул стеком по сапогу, дал шенкеля и ускакал в замок, вздымая придорожную пыль.

Утром они стояли во дворе замка: высокий помост, три сложенных костра. Похоже барон не сомневался в результатах судилища. Народ уже толпился внизу, все ожидали зрелищ.

Местный состав инквизиции занял скамьи на помосте, глашатай с простуженным горлом произнес обвинение. Солдаты почти вежливо вывели вперед Фредерику. Брат Виктор фон Кин достал огромный серебряный сосуд, взятый из местного храма и своим елейным голосом спросил:

─Не желаешь ли ты, дочь моя, взять в руки этот священный предмет, привезенный мной из столицы, чтобы продемонстрировать нам. Что серебро не вредит тебе.

─ Да, ─ Фредерика почтительно склонила голову.

Брат Виктор передал ей чашу, и девушка подняла ее над головой. Толпа молчала, все были наслышаны о способностях Фредерики, но никто не хотел проверить их. Вдруг серебро будет не совсем чистое. И что тогда делать? В великом знании – великая печаль.Через четыре минуты брат Штрудельфройд осторожно кашлянул:

─Вы убедились брат в невинности девушки?

─ Да, ─ брат Виктор махнул рукой и чашу у девушки забрали.

Барон тут же подбежал девушки и развернул ее ладони. Ни следа ожога, только бледность указывало на то, что они были близки к провалу. Толпа бушевала, они стали свидетелями чуда. Но брат Виктор не унимался, он встал с места