Военная кафедра академии - Анатолий Фёдорович Мазур

Спрашивается: – Какой правильный ответ на вопрос: кто более повлиял на ход истории человечества А. Македонский, Б. Наполеон или И. Сталин?

Оказывается правильный ответ довольно неожиданный: больше повлияли историки, описывающие ход истории.

Или известные резкие расхождения в оценке татаро-монгольского ига на России таких серьёзных исследователей истории как В. Чивилихина и Л. Гумилёва. Или как относиться к большим сомнениям последнего в достоверности исторических событий, описываемых общепризнанным великим летописцем Руси Нестором, по которому не один век, как по камертону, сверялись основные исторические вехи страны? Поэтому, естественно, многое из того, что будет изложено ниже о пережитом мною, моей семьёй, близкими, сотрудниками, коллегами, академией и страной представляет собой субъективную оценку и мнение. Более того, допускаю, что в чём-то даже дискутабельно, в зависимости от того с какой точки зрения посмотреть на описываемые явления, события и личности.

В то же время, это видение одной из сторон, участвовавшей в описываемых жизненных событиях и коллизиях, располагавшей определённой информацией и имеющей своё мировоззрение, моральные и нравственные устои.

1.2. ВОПРЕКИ МНЕНИЮ НАЧАЛЬСТВА. ПОСТУПЛЕНИЕ В АДЪЮНКТУРУ.

В 70-е годы XX века на кафедру в вузе рекомендовали участвовать в конкурсе на соответствующие должности людям уже в какой-то степени известных в коллективе и зарекомендовавших себя в работе и научных исследованиях по данной специальности. Мне такие рекомендации на подготовку и участие во вступительных экзаменах в адъюнктуру были даны. После этого я с удвоенной энергией зарылся в литературу по программе вступительных экзаменов.

Наконец приходит долгожданный вызов из академии на экзамены. К этому времени в семье сложилась ситуация, требующая переезда её в полном составе в Ленинград. Вскоре ожидалось рождение второго ребёнка. Кроме того, подходило лето, и надо было вывозить бабушку (мою мать, жившую с нами) с внуком от Полярного круга в более южные и тёплые края. Поэтому вся семя дружно поехала «сдавать экзамены в адъюнктуру».

Приведенные обстоятельства, взаимно переплетаясь, окажут в ближайшее время влияние на решение вечных вопросов: «быть или не быть?»; «как быть дальше?» и т.п.

А пока по прибытии на кафедру выясняется, что у меня появился конкурент на место в адъюнктуре.

– Отлично! Даже будет интереснее!– подумал я.

Вообще конкурс на таких экзаменах нормальное явление. И, наверное, всегда имели место свои особенности и причуды. На сей раз, они были связаны с тем, что моим соперником оказался сын одного из бывших начальников учебного отдела академии. Шесть лет мы учились на параллельных курсах разных факультетов. Он на шесть лет младше меня. На старших курсах он занимался в научном слушательском кружке на кафедре эпидемиалогии, я – на анестезиологии. И вдруг неожиданно наши пути пересеклись. И уже мне неофициально намекают на то, что шансы мои резко упали и очень не значительны.

– И что отсюда вытекает? Быть или не быть? Отступить или делать попытку в борьбе за место под солнцем?

В то время говорили так красиво, возвышенно, в отличие от того, как говорят сейчас: найти свою нишу …(как рак отшельник).

Но тут же возник вопрос: а куда отступить? У меня, что есть запасной аэродром? Увы да ах. Следовательно, несмотря ни на что, остаётся одно – делать попытку, бороться!

После первого экзамена по специальности «Анестезиология и реаниматология», на котором мы оба получили по «отлично» у меня появилась маленькая надежда. Эту надежду усилило рождение в этот день нашей доченьки Иришеньки. То ли я сделал подарок в виде «пятёрки» жене Ларисе к рождению дочери, то ли она сделала мне подарок за мои успехи? Это событие, конечно, меня вдохновило, но и повысило ответственность в принятии решений в усложнявшейся ситуации по поводу учёбы в адъюнктуре.

Во все времена, в любом обществе существуют определённые нормы нравственности, морали, поведения. При этом, соблюдаются определённые «правила игры», требующие в большей или меньшей степени (кто как) отступлений от приведенных категорий норм. О каких правилах идёт речь и как они соблюдались можно проследить на примере второго экзамена – «Военно-полевая хирургия».

Экзамен проводился на следующий день после Великого праздника советского народа – ДНЯ ПОБЕДЫ.

Каждый из нас, в своих семьях, в каждой из которых были свои герои и/или жертвы войны, отмечали этот «праздник со слезами на глазах», как поётся в песне и как могли в этот день. Конечно, не сравнено шире отмечался он участниками Великой Отечественной войны. Естественно, что это в большей степени сказалось на состоянии ветеранов, которые принимали экзамен у нас. Экзамен по Военно – полевой хирургии сдавали около 10 человек – кандидаты в адъюнкты на разные кафедры хирургического профиля. Всё шло обычным порядком. Очередные четыре человека, в том числе автор этих строк, взявши билеты, сидели за столами и готовились к ответу (собеседованию). У классной доски за двумя сдвинутыми столами сидят члены комиссии. В класс входит мой соперник как очередной экзаменующийся, с тем чтобы выбрать билет и также сесть готовиться. Только он переступил порог как один из членов комиссии, начальник одной из кафедр Александр Николаевич громко восклицает:

– А, Игорёк, заходи, заходи!

Рядом сидящий другой член комиссии, начальник другой кафедры, Иван Степанович толкает его в бок и тихо говорит:

– Ты что вчера перебрал или плохо закусывал?

– А что такое? Я его знаю ещё с такого возраста! – ответил тот и показал над полом условно около одного метра.

Поставьте себя на моё место. В каком состоянии и с каким настроением вы бы участвовали в собеседовании (сдаче экзамена) после такой преамбулы? Что больше повлияло на выставление оценок ему и мне: показанные знания, или знакомство? Однако, после этого экзамена сумма баллов у меня оказалась на единицу меньше чем у моего соперника. И опять стал вопрос: не тратьтэ кумэ сылы, спускайтэся на дно? И здесь я совершил поступок, за который стыдно и по сей день, хотя он ничего не мог изменить и не изменил.

– Но если со мной так поступают, значит я тоже имею право вести себя аналогичным образом – рассуждал я.

Предстоял ещё экзамен по иностранному языку. Айша Зиганшевна Тухватулина, которая консультировала меня два года назад перед сдачей кандидатского минимума по иностранному языку, с которой я мог посоветоваться и просить помощи, на кафедре уже не работала. После долгих сомнений и терзаний предстал я пред ясные очи заведующей кафедрой иностранных языков. Не знаю были поняты или нет тогда мои не внятные бормотания и рассуждения о том, что со мной поступили не