Кругосветка подводника - Валентин Евгеньевич Соколов

подводники Германии свои подводные лодки называли «Iron coffins» – стальные гробы), опустили в океанскую пучину на глубину 200300 метров и отправили на трехмесячное плавание по маршрутам, ранее не исследованным человеком.

– Что это? Фантастика? Жюль Верн? – спросите вы. – Нет, ни то и ни другое.

Это быль, дорогой друг, о которой правдиво будет рассказано командиром атомной подводной лодки.

В начале 1976 года атомная подводная лодка «К-469» Северного Флота (по международной классификации «Victor») с ядерным оружием на борту совершала очередное длительное плавание из пункта базирования Западная Лица Краснознаменного Северного флота на Камчатку Краснознаменного Тихоокеанского флота.

Теоретически для такого перехода достаточно было одного месяца. Два ядерных реактора лодки и турбина, мощностью более 30 000 лошадиных сил, надежно обеспечивали скорость до 35 узлов (70 км/час) по всему маршруту движения подводой лодки. Корпус лодки, обклеенный толстым слоем резины, (по образцу «Кита») легко скользил в толще глубин океана, а практически боевой поход продолжался более двух месяцев.

Для того, чтобы мы не «скучали», Командование Флота создало тактическую группу подводных лодок, куда, кроме нашей субмарины, вошел стратегический подводный атомный крейсер с 16 баллистическими ракетами на борту. Старшим на борту ракетоносца назначили адмирала, Коробова Вадима Константиновича. Он был старше нас и по званию, и по возрасту. При подходе к проливу Дрейка от имени всего экипажа мы поздравили «деда» с 50-летием. В свое время Коробов окончил Ленинградское морское подготовительное училище, затем Первое Балтийское Высшее Военно-морское училище подводного плавания и Военно-морскую Академию им. А.Н. Крылова. Имел большой опыт службы на подводных лодках. Накануне выхода в море мы неоднократно встречались с адмиралом Коробовым и подробно прорабатывали все варианты предстоящего похода, ответственного плавания в составе тактической группы атомных подводных лодок. Адмирал, человек по натуре общительный, избегая официальности, нашел подход к младшему по званию офицеру, и мы вскоре крепко, раз и навсегда, подружились.

Обойдя множество приказов и распоряжений, которые якобы должны были обеспечить сверхсекретность морских ядерных сил страны, он сумел добиться разрешения на встречу экипажей двух подводных лодок, одна из которых была ударной, а другая должна была обеспечить её безопасность и скрытность перехода. Говорят, мужская дружба самая крепкая и надежная вещь. Так оно и было на самом деле при нашей совместной работе.

В соответствии с боевым распоряжением встреча (рандеву) подводных лодок была назначена в Северной Атлантике в подводном положении на глубине 220 метров. Такой тактический маневр, как встреча двух атомоходов, надежно гарантировал дальнейшее скрытное плавание и успешное выполнение задач боевой службы. Однако необычность этой дуэльной встречи требовала от подводников обеих подводных лодок наивысшего мастерства исполнения запланированного маневра и нестандартных действий их экипажей.

Вспоминаю эту встречу как эпизод из нашего совместного плавания, как составной элемент предстоящего кругосветного перехода. В строго назначенное время наша субмарина заняла исходную позицию и притаилась в глубинах океана в ожидании предстоящей встречи с подводной лодкой адмирала Коробова В.К. Напряжение всего экипажа нашей подводной лодки было на пределе. Все с нетерпением ждали первого доклада акустиков. У главного пульта гидроакустического комплекса «Рубин» нес вахту старшина команды, мичман Кругликов Юрий – опытный акустик, специалист высшего класса. Он знал, что мы не имеем права не обнаружить и не встретить советский ракетоносец.

В те времена атомный ракетоносец был самый малошумный объект. И найти его в глубинах океана было не так-то просто. И в этом было его существенное преимущество перед нашим «вероятным противником» – субмаринами НАТО. А как нам быть, как услышать? Как не пропустить мимо ушей заветный сигнал? Все вспомогательные механизмы на нашей подводной лодке были остановлены. Соблюдался режим «тишины». Подводная лодка, хорошо отдифферентованная и без хода, зависла на заданной глубине в ожидании назначенной встречи. И вдруг:

– Товарищ командир! Слева 30 наблюдаю слабый шум, – чуть ли не шепотом доложил мичман Кругликов.

По-моему, он сам боялся вспугнуть появившийся «шорох» в глубине океана.

– Классифицировать цель! – с радостью скомандовал вахтенный офицер, капитан 3 ранга Лыков Виктор.

– Слышу шум турбины! – уже более уверенно и четко, на весь отсек, воскликнул молодой вахтенный акустик, матрос Синельников Валентин.

Этот юноша, невысокого роста, худенький, с талией девушки и скромным характером северянина, прибыл на подводную лодку всего лишь год тому назад, но успел зарекомендовать себя отличным «слухачом». До призыва на Флот он окончил музыкальное училище, и его увлечение музыкой помогло ему быстро освоить военную профессию акустика на атомной подводной лодке. Проходит минута, вторая, и вот я слышу радостные голоса-доклады в центральном посту:

– Товарищ командир, да ведь это наша подводная лодка! – подводит итог Юрий Кругликов.

– Вот это работа! – подумал я. – Не зря таких ребят взяли в кругосветку.

Оживление в центральном посту подводной лодки скоро передается всей команде. Вижу радостные лица подводников и их четкие действия на своих боевых постах. Чувствуется единый порыв. Фактически с этого момента мы приступили к испытанию людей, оружия и техники по маршрутам, не изведанным человеком.

Дальнейший маневр подводной лодки выполняет старпом. Старший помощник командира атомной подводной лодки, капитан 3 ранга, Хоровенко В.Е. – опытный подводник. В прошлом году окончил в Ленинграде командирские классы, успешно сдал положенные зачеты, и в этом году получил допуск к самостоятельному управлению атомоходом.

– Валерий Евгеньевич! Прошу принять командирскую вахту, – обращаюсь я к старпому и забираюсь в тесное помещение боевого поста акустиков.

Капитан 3 ранга берет в руки навигационный журнал, внимательно прочитывает мою последнюю запись и просит меня поставить свою подпись. Затем он записывает широту места, долготу, состояние моря, число оборотов турбин и скорость по лагу и только после этого пишет: «Ходовую вахту на ГКП принял», аккуратно подписывается и ставит рядом транскрипцию: =Капитан 3 ранга Хоровенко В.Е.=

Мы по классически отработанной схеме занимаем позицию в кормовом секторе ракетоносца и, не поднимая «шума», следуем строго в кильватер атомного ракетного подводного крейсера стратегического назначения.

Итак, самый ответственный первый этап кругосветного перехода позади. Все условия рандеву: время, место и глубина погружения соблюдены. Что же делается внутри прочного корпуса ракетоносца? А ведь там, в прочном корпусе, тоже «живые люди», и напряжение ожидаемой встречи у них пока еще не снято. Проходит около полчаса, и вдруг по звукоподводной связи (ЗПС) с треском пробивается такой знакомый голос адмирала Коробова:

– Соколов! Где вы находитесь?

– Да, нервы адмирала не выдержали, – подумал я.

Я беру в руки микрофон и отвечаю адмиралу открытым текстом по звукоподводной связи:

– Занял исходную позицию. Замечаний нет.

ЗВУКОПОДВОДНАЯ СВЯЗЬ – это особый вид связи, который используется для приёма и передачи информации с подводных лодок, находящихся в подводном положении, на надводные корабли, и