Мажоры СССР - Анатолий Владимирович Георгиев

куртки, лезгинку — на брейк-данс, салат «Столичный» — на бигмак, очередь за которым на Пушкинской площади вошла, наверное, в Книгу рекордов Гиннеса. Молодежь хотела перемен — окей, получите, распишитесь.

В самих же советских ресторанах эпохи перестройки цены стали расти как на дрожжах. Сто рублей на четверых — нормальный ценник для того времени, как и все более скудеющий ассортимент блюд в меню. В свои права вступала эпоха кооперативных кафе и ресторанов, которые навсегда перечеркнут одну из самых ярких страниц моей молодости, но и подготовят появление новой, не менее захватывающей и интересной.

Гастрооргазм

Невский проспект плывет в раскаленной жаре, как задуманный Петром корабль, но никак не слететь ему со стапелей дворцов в прохладную реку. Столица туманов и вечных депрессий вдруг решает оспорить пальму первенства Сочи, разгоняя туристов с залитых августовским солнцем тротуаров в тень галерей бывших торговых домов.

Я слоняюсь по городу, отдыхая от сидения в архивах. Собираю материалы к диссертации, но сегодня изгнан из рая прохладных залов бывшего здания Сената в связи с санитарным днем.

Хочется кушать, несмотря на плавящийся асфальт. Я иду по проспекту в надежде найти компромисс между телом и желудком, обливаясь потом и прислушиваясь к кваканью в животе. Идея толкаться в душных полуподвальных столовых или пирожковых с их подозрительным ассортиментом и подкрашенным жженкой чаем в больших титанах выглядит крайне сомнительной. Придется кутить на остатки командировочных.

Тенистая Садовая манит и разворачивает меня налево, вывеска «Баку» выдает мгновенное озарение: кто, как не мои любимые азербайджанцы, меня правильно накормит обедом, когда на улице под тридцать градусов слетевшего с катушек северного лета?

Тихий по случаю обеденного времени зал ресторана расслабляет, выбор блюд для меня не является проблемой, и я отмахиваюсь от папки с меню.

— Хочу кюфту-бозбаш и сто граммов водки, — официант понятливо кивает.

Я сижу за столом не один, в «совке» тебя никто не спрашивает о твоих желаниях по поводу размещения в ресторане. Напротив — то ли командировочный, то ли местный ценитель кухни золотой Гянджи, где собрались бабушки, готовящие самые лучшие блюда на свете. Именно там корни той бомбической кухни, в которой даже суп загадочно именуется «соусом». Я знаю, что выбрать, когда прошу бозбаш и водку. Случайный сосед по столу тоже не лыком шит: он, не задумываясь и не пародируя, в точности повторяет мой заказ.

Приносят мой суп. В пиале плавает, как Невский в жарком Ленинграде, монументальная тефтеля, внутри которой спрятано сокровище — ароматная алыча, способная своей кислинкой повергнуть жирный привкус бараньего бульона.

Я выпиваю рюмку водки, заедаю ее ложкой горячего ароматного варева. Оно устремляется по пищеводу, чтобы, встретившись с огненной водой, взорваться в желудке, как гастробомба.

Бах! Меня отбрасывает на подушки дивана, на лбу выступает легкий пот — и вдруг мир вокруг расцветает радугами, и я люблю всех, даже соседа напротив.

Вижу, он испытывает то же самое. Ему и мне так хорошо, что мы, не сговариваясь, сливаем в рюмки остатки из графинчика (у каждого свой брат-близнец по объему), не говоря ни слова, чокаемся и повторяем наше священнодействие.

Не знаю, то ли звезды так сошлись, то ли виной всему жара и атмосферное давление, то ли мне случайно досталась лучшая на свете кюфта-бозбаш, — ничего подобного я более не испытывал, чего и вам желаю испытать! Ваше здоровье!

Тачки

Полноценный рассказ о зажравшихся типах, вызывающих общественное осуждение и нервную дрожь у обывателя, тех самых, кого прозвали «золотой молодежью», был бы неполным, если пропустить тему личного автомобиля. Ведь во все времена шмотки, тачки, кабаки — это как три источника и три составные части марксизма у Суслова и его «сусликов», можно сказать, персональная троица грехопадения для любого мажора.

В СССР человеку могли «простить» коллеги, соседи и родственники хорошую квартиру, дачу, премию за заслуги, но машина… О, здесь слово «зависть» нужно писать крупными буквами.

На недавно прошедшем юбилее моей мамы ее ученица, а ныне замдекана серьезного вуза, спросила:

— Как вы не боялись подъезжать к работе на собственной машине в начале семидесятых?

— Как-то не задавалась я этим вопросом. Я к тому времени привыкла уже, что в семье есть своя машина, — удивленно ответила мама, ведь речь шла не о «Мерседесе» или на худой конец о «Волге» — об ушастом «Запорожце»!

Прошло полвека с тех пор, как мать поразила в самое сердце сотрудников своего факультета демонстрацией «богатства», а отголоски той зависти еще живы! Иначе подобный вопрос не только не прозвучал бы, но и не возник. Идут разговоры, не оставляют людей воспоминания…

Но я не удивлен, ибо сам оказался в подобной ситуации. Как-то раз подъехал к МГУ на убитой «копейке» родителей, где столкнулся со своим учителем английского, состоявшимся и обеспеченным человеком (личным переводчиком Сергея Бондарчука во всех его зарубежных проектах)[31]. Он переменился в лице, когда увидел машину, и спросил:

— С каких это пор аспиранты раскатывают на своем авто?

На дворе был 1989 год.

Личную машину не спрячешь, она всегда на виду. Вот она стоит у подъезда, и весь дом напряженно наблюдает, как ее владелец грузит в багажник какие-то сумки или тащит из квартиры аккумулятор, чтобы завестись в крепкий мороз. Не получилось? Так этой сволочи и нужно! Не будет людей смущать! Иногда от переполнявшей злобы могли и гвоздем крыло процарапать — не из вредности или хулиганства, просто из зависти.

Сын с детства к рулю привыкал. Потому и стал, наверное, чемпионом Москвы по дрэг-рейсингу-2007 (фото из семейного архива)

Знали бы они, эти завистники, что владельцу личной машины стоило скорее посочувствовать, чем исходить на него лютой злобой. Ведь приобретший машину человек становился рабом железной банки на четырех колесах, получая сорок сороков бед и напастей в нагрузку к своей удаче. Это сегодня мы имеем кучу автосервисов в шаговой доступности и возможность заказать любую автозапчасть, не выходя из дома. А в те времена?.. Тогда мы бились за любую мелочь и все выходные порой тратили на обслуживание или ремонт своих тачек. Разбудите меня ночью, и я не задумываясь расскажу, как поменять тормозные колодки на любой модели «Жигулей», или как выставить момент зажигания на ВАЗ-2106. Сама жизнь превращала нас в мастеров «очумелые ручки».

Прежде чем машину чинить, ее следовало сперва приобрести — тот еще квест в условиях развитого социализма. В семидесятых с этим было как-то попроще,