Стелла Крамриш, Присутствие Шивы - Стелла Крамриш

Когда его видели пастухи, женщины с кувшинами на голове и все живые существа21, они замечали его синее горло22, переливающееся оттенками цвета, подобно шее павлина. Это его неизменный признак. Рудра получил его при пахтанье космического океана: выпив мировой яд, он спас таким образом богов и всех остальных живых существ. Яд не повредил ему, оставил лишь отметину на его горле. Всякий, кто бы ни увидел ее, ощущает себя под покровительством Рудры, а у того, кто видит, как Шарва, свирепый стрелок, достает стрелу из своего колчана, возрастают силы.

Универсум созвучен с присутствием Рудры; он — звук и эхо, неуловимая вибрация и мельчайшая субстанция каждой частицы пыли и пены. Он имманентно присутствует в цветущих деревьях и нежно зеленеющей траве. Он также в сухих шелестящих листьях и безмолвии смерти. Его бесчисленные стрелы пронизывают Вселенную. В определенных местах его присутствие ощущается острее. Это переправы (tirtha), и он там перевозчик. Он переправляет на другой, охраняемый им, берег, далекий и запредельный. Он освободитель, но парадоксальным образом он также перевозчик от смерти к жизни. При появлении жизни на земле свирепый страж Непроявленного, вступив в сотворенный мир, становится перевозчиком, тем, кто ведет к другому берегу. В этом сотворенном мире его образы, символизирующие часть его энергии, вырезаны в камне на Храме Солнца в Конараке, где с XIII века по сей день обозревают океан. Это фигуры Гхантакарна Бхайравы, по два на каждой из сторон храма; один образ умиротворенный, другой гневный. Каждая из этих огромных фигур танцует в маленькой лодке, «мировой лодке», служащей подножием Бхайравы. Фигуры защищают храм23. Мир — это лодка Рудры; мир — также его охотничье угодье. Когда стрелок вешает свое оружие на высочайшее дерево и приближается к человеку, держа только копье24, бог дарует счастье — шамбху (sambhu) — и покой — шанкара (sankara) — здесь, на земле25. Милостивый, он — Шива, дарующий счастье26 и страдание27. Он держит наготове бесчисленные тысячи Рудр, отдыхающих в деревьях, синешеих, белогорлых, золотых и ярко-красных, которые, если их не умилостивили и не умолили ослабить тетиву, пронзают человека через его пищу или питье. Если их умилостивить, они направляют свои стрелы в другую сторону и пожирают врага того, кто принес им жертву28. Жизнь появилась после того, как Агни-Рудра приготовил семя для Отца, и эта жизнь изобиловала опасностями.

Обличья стократного, тысячеглазого Рудры неисчислимы29. Ему принадлежат все облики. Все человеческое в нем, ибо он — в каждом человеке. Между богом и человеком существует тесная и глубокая взаимосвязь. Он находится в лицах, головах, шеях, он пребывает в сердцах всех существ. Он Господь, всепроникающий, вездесущий Шива30. Поскольку он пребывает в облике человека, человек видит его Его глазами, ощущает его вкус Его языком, все чувства человека подготовлены Шивой для Шивы, и он знает Себя во всех формах. Он — женщина, мужчина, юноша, девушка, старик. Он — синяя птица и зеленый попугай с красными глазами; он — туча с молнией, времена года и моря31. Он вошел во все вещи, все вибрирует его энергией. Он одолевает и поддерживает, он преследует, хватает — и он освобождает. Он источает благоухание в ужасном облике, так же, как и в славе32. Он — тот, кто рубит, пронзает, нападает 33. Он — все тревоги, болезни, и он же — разрушитель болезни34. В чем бы жизнь ни ощущалась наиболее остро, то и есть Рудра. Он — желание плоти; он — тонкое, он — грубое; он — золотое семя; он любит гирлянды, сделанные из цветов карникара (karnikdra)35. Он — тень и солнечный свет Зб. Цвет его — цвет встающего солнца, а форма — ребенка и детской игрушки37. Он — пища, поедатель пищи, процесс поедания и податель пищи, так же как и создатель ее38. И он — множество Рудр, которые обитают внутри всех творений, оживляют их и пребывают повсюду в универсуме39. Быстро он перемещается извне вовнутрь, подобно сонмам Рудр, которые являются неисчислимыми формами его присутствия. Он один и одиннадцать40, он — бесчисленные энергии, присущие каждому Рудре. Он впрыгивает в рот человека из пищи и питья, а не только через глаз и ухо. Все органы чувств — его двери, через которые он входит и выходит. Сотни и миллионы Рудр41 несут стрелы; они поражают уязвимые цели на земле, в воде и воздухе, в каждой частице жизни, в космосе и в человеке. Они действуют из Его присутствия. Они — ангелы, посланники Его сознания, происходящие из каждой части Его непостижимого тела. Он узнает себя в низком и презренном, в нежной траве и падении листьев.

Рудры — древняя группа богов. Они призываются в Ригведе вместе с Рудрой42. Их число — одиннадцать43 в трехчастном универсуме тридцати трех богов44, упоминаются и тридцать три Рудры45, или намного больше. Число одиннадцать остается их нумерическим знаком на протяжении всего мифа Шивы, хотя сонмы их неисчислимы.

Рудра — это само проявление, и в то же время — сознание Абсолюта. Он появился на заре мироздания в облике лучника, защитника непроявленного, неразвернутого Абсолюта, чья субстанция пролилась в творение при первом объятии Творца и его дочери. Рудра как сознание Абсолюта потерпел неудачу, защищая его целостность. Он пришел слишком поздно, когда встающее солнце вклинило долю мгновения между его луком и мишенью.

Мир Рудры отражает обертоны и отзвуки его присутствия. Это его спутники, окружающие его сонмы. Их описывает Махабхарата в эпизоде, где Ашваттхаман встречается со стражем ворот у лагеря Пандавов. Рудра-Шива показался в гигантском зловещем образе с пылающей пастью46, чтобы завуалировать свое присутствие. Внезапно к нему присоединились могучие существа с огненными ртами и глазами, с множеством ног, голов и рук. С виду они были подобны слонам или горам. Их многообразные формы напоминали собак, вепрей, верблюдов, морды лошадей, шакалов, коров, медведей, кошек, тигров, пантер, ворон, лягушек и попугаев. У одних были головы могучих змей, у других — птиц, черепах, крокодилов, морских свинок, китов и львов. У кого-то уши росли на руках, у кого-то вместо двух глаз была тысяча, кто-то был лишен головы, а то и плоти вообще. Их глаза, языки сверкали, лица полыхали огнем. Иные были подобны ракушкам (либо лицами, либо