Конвой - Игорь Башкирцев

Как-то в разговоре по телефону с «зоновской» телефонистской (через нее заказывали служебные разговоры) я спросил у нее, как можно поддерживать связь с внешним миром, не выезжая из поселка. Она мне ответила, что все очень просто. Надо просто придти к ней на коммутатор после 22 часов, когда нагрузка спадает, а ее начальство разъезжается.

Я обрадовался и в назначенное время был в указанном месте. Когда я зашел, то увидел в небольшом помещении с отдельным входом молодую симпатичную девушку, с кем-то разговаривающую по телефону. Она жестом указала мне на стул в дальнем углу напротив дверей. Я присел, но ненадолго. Напротив меня в дверь вонзилось лезвие топора с пьяными громкими криками «Открывайте, я вас застал!» При вытаскивании топора, дверь открылась сама. Какой-то мужик в явно нетрезвом виде с поднятым топором увидел телефонистку в одном углу, а меня на стуле через два барьера в другом. Он почему-то быстро присмирел и поинтересовался у меня, что я там делаю, почему сижу так далеко от телефонистки, и дверь открыта. Я объяснил.

Как оказалось, я не учел сельские особенности и неосторожно кому-то сказал, что после десяти вечера пойду на «зоновский» коммутатор, но для чего, всему поселку не сообщил. Как и положено, информация дошла до «потребителя», то есть до безумно ревнивого мужа телефонистки, который, изрядно выпив, «взял нас с поличным»!

Муженек, конечно извинился, но с этого дня, вернее, ночи, я с целью сохранения жизни и здоровья, для междугородной телефонной связи я стал ездить в один из ближайших городков.

Ловкость рук…

До первого раза участия в обыске я думал, что фокусы бывают только в цирке. Оказывается, что нет. Конвойный прапорщик, в миру контролер по надзору, владел этим искусством не хуже. Именно после них я никогда не мечтал «выиграть» у наперсточников.

А дело было так. Я с группой прапорщиков внезапно выехал на отдельный объект, где зэки – «бесконвойники» занимались загрузкой и погрузкой железнодорожных вагонов готовой продукцией – сеткой рабицей. Мы неожиданно для них вошли в помещение, где они отдыхали. Я поставил подчиненным задачу на обыск, а сам у входа наблюдал за процессом.

Когда один из прапорщиков поднял матрац и тут же опустил его, я заметил, что под матрацем лежала сложенная вчетверо пятирублевая купюра. Предъявив прапорщику претензии за невнимательность, я подошел и с гордым видом поднял матрас, но купюры не было. Подчиненный начал убеждать меня, что мне показалось, а другие прапорщики начали его активно поддерживать. Я настаивал на своем, следил за прапорщиком, не давал к нему никому подойти, заставил вытянуть руки и лично проверил военнослужащего – карманы, одежду и т.д., но купюры нигде не было. И лишь его довольное лицо выдавало радость от «нетрудового» дохода.

Взводный-эрудит

Через год моей службы в роты прибыл молодой лейтенант – выпускник командного училища. В ходе знакомства выяснилось, что он очень грамотный, начитанный, окончил военное училище с золотой медалью. С первого дня с желанием взялся за дело, дневал и ночевал с подчиненными, отношения с которыми каждый день все больше и больше обострялись. Я начал разбираться, и выяснил, что причина в начитанности нашего офицера – выпускника.

В ходе работы с солдатами он не упускал возможность сравнивать их дела, поступки и поведение с литературными героями, но не разъяснял, кто они такие.

Нередко были такие сцены. Воин поздоровается с женщиной – военнослужащей, слегка поклонится или кивнет ей, и тут же может услышать, что он «Дон Жуан». В ответ глаза наливались кровью и слышалось: «Кто донжуан? Это я донжуан? Мина ешо никто так ни аскарблал и не унижал. У нас в ауле за такое аскарблэныэ ваапще могут зарэзат».

Я не раз говорил взводному, что надо как-то дозировать свою эрудицию или разъяснять то, о чем он говорит. Все бесполезно. «Горе от ума»! Вскоре его выдвинули на подразделение, где были одни прапорщики и сверхсрочнослужащие. Карьера успешно пошла в гору.

Дефицитные конфеты и культ личности

В советские времена в армии была очень ответственная должность. Называлась она «секретарь партийной комиссии при политотделе воинской части». Естественно, что эта горькая чаша партийной совести не миновала и нас. Он был очень строгим и принципиальным. Его добрый и вкрадчивый голос вводил в дрожь любого. Чем добрее, тем страшнее.

С наступлением перестройки и гласности наш партийный секретарь совсем перестал давать всем спокойно жить. Он в тиши своего партийного кабинета учил наизусть все, что говорили по этому поводу руководители КПСС, МВД, внутренних войск, все старшие начальники уровнем пониже. Мог встретить в коридоре и спросить: «А как определил «перестройку» такой-то «большой» товарищ?» Если ты отвечаешь, то тут следует новый вопрос: «А как сформулировал понятие «гласность» другой «большой» товарищ?» Правильный ответ провоцировал вопрос про «ускорение». В общем, провал рядового коммуниста или комсомольца был неизбежен.

Но была у секретаря большая слабость. Он очень любил один сорт очень шоколадных конфет. Мы с товарищем завербовали на кондитерской фабрике «агента». разузнали, что конфеты делают в небольшом количестве и развозят по десятку-два коробок в строго определенные магазины, куда приходят люди и, произнеся важное имя (типа, я от Ивана Иваныча), получают дефицит.

Вернемся к агенту. В те годы еще и велась борьба с пьянством, алкоголь купить было практически невозможно, если ты не был готов за много часов до открытия специализированного магазина занять очередь, а затем в давке добраться до прилавка. Бывало и так, что добрался, а «продукт» закончился. В такой обстановке за бутылку водки можно было не только завербовать агента, но создать развитую агентурную сеть на кондитерской фабрике..

Учитывая, что мы и агент знали только магазины, но не знали волшебного слова или имени, решили вспомнить одного из известных персонажей периода «культа личности». Этот выход подсказало нам имя партийного секретаря, чье отчество совпадало с этим именем.

Мы смело подходили к прилавку, просили пару коробок конфет, называя имя-отчество из того самого периода. Схема работала безотказно. Никто ни разу не переспросил: «А кто это?» Видимо, думали: « Ну его к черту. От человека с таким именем добра не жди».

Все было хорошо. Агент с фабрики имел дефицитную бутылку за секретное сообщение, куда повезли конфеты. Продавец доволен был тем, что