Конвой - Игорь Башкирцев

услужил самому «неизвестно кому». Партийный секретарь ел любимые конфеты. У нас не спрашивали «научных» определений слов «перестройка», «гласность» и «ускорение». Что еще нужно для счастливой службы?

Э ффективная методика

Отдельного повествования заслуживает методика проведения политзанятий однофамильцем почившего генсека. Эта методика позволяла всегда выглядеть перед подчиненными подготовленным к занятиям.

Как правило, все темы политзанятий начинались со «священных слов»: «Такой-то съезд (или Пленум ЦК) КПСС (или ВЛКСМ) о том-то и том-то». Попытки самостоятельно в материалах съезда найти то-то и то-то результатов не давали. Например, генсек в докладе говорил об укреплении трудовой дисциплины на заводах и фабриках. А мы, глупые, и не догадывались, что этим он имел ввиду еще и крепкую воинскую дисциплину и правопорядок в Вооруженных Силах вообще, во внутренних войсках в частности, а в конвойной роте в особенности. Этими же словами генсек, как оказывалось, требовал от нас не допустить побегов, исключить пьянство среди военнослужащих, быть бдительным и помнить, что враг не дремлет. И еще многое-многое другое, включая патриотизм, честность и неподкупность, а также борьбу с пережитками прошлого…

Вот и однофамилец бывшего генсека был в этом деле профессионалом. Его 90-минутное занятие выглядело примерно так.

Вступление: «Товарищи солдаты! Наша тема посвящена выполнению исторических решений такого-то съезда КПСС. Его решения важны для каждого из нас. Приступаем к рассмотрению вопросов.

. На съезде предъявлены повышенные требования к воинской дисциплине. Подавляющее большинство воинов это понимает. Но есть у нас такие, кто этого не понимает. Рядовые И. и В.! Встать».

Далее занятие было посвящено нарушителям. Стоял немыслимый крик, воины чувствовали себя изменниками Родины, противниками социализма и коммунизма, да и вообще ставленниками иностранных разведок.

Последние пару минут з были посвящены заключительному слову, в котором офицер подчеркивал насколько глубоко и качественно раскрыта тема занятий и демократично спрашивал у подчиненных: «Есть ли вопросы по теме?» Вопросов не было. Всем все было понятно. Что значит передовая методика! Результаты не заставляли себя ждать!

О фицер "Вепрь"

В нашей веселой компании, которая в период различных сборов и занятий была неразлучной, был скрытый «предатель», который на самом деле был очень порядочным и честным человеком, достойным офицером.

В те советские времена офицеры при выезде на «большую» землю, коей являлся областной центр, где дислоцировался штаб полка, не посетить ресторан да ещё в военной форме считалось «преступлением» перед женской половиной человечества. Офицерская зарплата позволяла эти два-три не сильно себя ограничивать в средствах.

Рестораны работали, как правило, до 23-24 часов, поэтому к утру все были отдохнувшими с приличными внешними данными. Вернее, не все. Вновь возвращаемся к нашему достойному офицеру. Его лицо наутро не зависело от вида алкогольного напитка, его крепости и количества выпитого. Это даже не было лицом человека. Поэтому мы его в эти часы называли «вепрем». Кто придумал ему это прозвище, никто не помнит, но то, что оно гармонично соответствовало ему утреннему образу, даже сам наш товарищ не отрицал.

Наша же задача с утра была занять или отбить ему место на задних рядах, прикрыть и контролировать процесс возвращения его в человеческий образ.

Конвойный выходной

Выходные дни в конвое, как и во всей стране, для офицеров приходились на воскресенье. В соответствии с высочайшими повелениями (действующими приказами и распоряжениями) в эти дни ответственным офицером на сутки по конвойной роте имели право заступать только командир или замполит. Таким образом, каждые две недели один из нас двоих был официально лишен конституционного права на отдых, если дежурил в воскресенье.

А вот если я дежурил с субботы на воскресенье, то имел все возможности утром убыть к месту сна и отдых в «зоновском» общежитии (кровать в квартире в старом двухэтажном доме, где не было замков). Но перед этим я должен был организовать досуг личного состава (до обеда), проинструктировать актив караула (после обеда), побеседовать с составом караула о бдительности (после отдыха перед службой), поприсутствовать на разводе караула (в 17 часов), чтобы убедиться в готовности воинов встать на пути преступного мира при необходимости. И после этого я мог честно отдыхать до утра в честно заработанный выходной. Вместе с караулом я направлялся в сторону зоны к «родному» общежитию. Учитывая, что между охраняемым объектом и моими «хоромами» было несколько десятков метров, то я по просьбе командира рота, быстро в течение двух часов контролировал смену караулов.

После этого я все-таки имел все возможности с чистой совестью отправляться и до самого раннего утра реализовывать свое конституционное право… Если, конечно, в очередной раз не забарахлит намного старше меня киноаппарат. Я же не мог лишить солдат права на «важнейшее из всех искусств», как утверждал вождь мирового пролетариата. А это аппарат барахлил намного чаще, чем у меня были остатки выходных.

Ну одно я знал точно, в полночь я мог спокойно отдаться в чары Морфея, если только мои соседи по кроватям (они были из числа «зоновских» сотрудников не устроят очередной «сабантуй» по поводу и без повода, который, как правило, сопровождался обильными возлияниями, громким отборным матом, Венчало это торжество выяснение отношений, воспоминания о нанесенных обидах и мордобой.

К началу новой рабочей недели готов!

Солидол на страже воинской дисциплины

Вокруг нашего небольшого военного городка располагались дома, сараи, деревья и дорога. Очень удобно было воинам ходить в самоволку и быстро возвращаться, для чего по периметру недалеко от забора ими и их предшественниками были установлены лавочки и скамейки. Выпрыгнул солдат за забор, встретился с девушкой, а при приближении «опасности» в лице офицера или старшины, а также по команде «Строиться» или «Тревога» он запрыгивает. Доказать, что воин был в самоволке практически невозможно.

Солдаты и сержанты в посёлке пользовались спросом, ибо их местные конкуренты редко дружили с Уголовным кодексом, либо были в тесной дружбе со всеми видами самостоятельно приготовленных спиртных напитков. Местные девушки, страдающие от одиночества, искали душевного успокоения в солдатском обществе.

Встреч на КПП, различных мероприятий в роте ни воинам, ни девушкам не хватало. Они хотели видеться и встречаться почаще. Выход находили в одном – в самоволках.

Естественно, с этим надо было бороться. Нельзя же было сквозь пальцы смотреть на самовольные отлучки. Комсомольские собрания, гауптвахты, наряды вне очереди… Ничего не помогало.

И тут в котельной мне на глаза попалась банка с солидолом. Решение созрело мгновенно. Под покровом