Муж бывшим не бывает - Инна Инфинити

кофе для себя. Целует в шею. Прикосновение губ бывшего мужа мигом откликается во мне. По телу пробегает волна мурашек. Вова трется носом о мои волосы, крепче сжимает меня в руках. От того, с какой нежностью он это делает, у меня слабеют ноги. Володя разворачивает лицо к себе и целует в губы.

В груди все трепещет. Я с удовольствием отвечаю на поцелуй бывшего мужа. Поворачиваюсь к нему всем корпусом, обнимаю за шею. Поцелуй сладкий и тягучий, он будоражит. Мы не разрываем губ, пока на всю кухню не раздается звук убежавшего шипящего кофе.

- Блин! - резко прерываю поцелуй и разворачиваюсь обратно к плите.

Помещение наполнилась запахом горелого кофе.

- Давай я сварю тебе новый. Садись за стол.

Удивленно выгибаю бровь. Во время брака Вова не часто баловал меня такими вещами. Я варила мужу кофе гораздо чаще, чем он мне. Сажусь за стол и наблюдаю, как Вова колдует над плитой. Через несколько минут он ставит передо мной горячий напиток. Владимир тоже помнит, какой именно кофе я люблю. Просто чёрный. Без сахара и молока. За завтраком говорим о работе, делах. Затем спускаемся во двор и садимся в машину. Вместе едем в офис.

Вова в прекрасном настроении и расслаблен. А я чувствую тяжесть на плечах. Меня грызут сомнения, я сама не очень понимаю, чего хочу. Ощущаю себя собакой на сене. Я хочу Вову - это факт. Я не хочу менять уклад своей жизни - это тоже факт.

И дело не в том, что я до сих пор таю на бывшего мужа какие-то обиды. Просто, если честно, мне не верится, что в этот раз все может быть по-другому, а снова до ночи ждать Вову с работы, теперь уже в компании его сына, мне не очень хочется. Хотя, безусловно, я вижу перемены. Бывший муж действительно уделяет своему ребёнку больше времени, чем уделял мне. Значит, и в самом деле научился совмещать работу с личной жизнью? Не знаю. А проверять нет желания. Слишком велик страх наступить на те же грабли и обжечься. Потому что если работа снова засосет Вову - а с объемом проблем в «Олимпе» это вполне реально - я вернусь к тому же, от чего ушла два года назад. А я не хочу возвращаться к тому, от чего ушла.

- Высади меня здесь, - прошу, когда до «Олимпа» остается триста метров.

Вова останавливается пропустить пешехода и удивленно на меня смотрит.

- Я не хочу, чтобы нас видели вместе, - поясняю.

- В «Строймонтаже» ты не стеснялась брака со мной.

- А мы сейчас не женаты. И вообще… - замолкаю.

Вова проезжает пешеходный переход и послушно тормозит у тротуара.

- Что вообще? - поворачивает ко мне голову.

Нервно тереблю край шубы. Ее, кстати, мне Вова подарил. Я хотела новую шубу, сказала мужу, и он сразу купил. В этом, конечно, был плюс Вовиного карьеризма. Я могла позволить себе любые самые дорогие брендовые вещи. Сейчас я сама себе такую дорогую одежду не покупаю. Все деньги уходят на ипотеку и путешествия. Не то чтобы я сильно зациклена на шмотках, но как любой молодой девушке мне нравится иметь дорогие и красивые вещи.

- Ты хочешь что-то сказать мне, Яна?

- Да.… Знаешь, я не спала всю ночь, думала. Ты хочешь начать все сначала?

Вова задумчиво барабанит пальцами по рулю.

- А ты нет?

- Я первая спросила.

Бывший муж опускается затылком на подголовник.

- Да, я хотел бы начать все сначала. У меня не было ни с кем отношений за это время, Яна, если тебе интересно. Я даже не пытался искать.

Что у Вовы не было отношений, я уже догадалась. Когда у тебя на руках проблемный ребёнок - не до свиданий.

- А я не уверена, что хочу начинать сначала, если честно, - признаюсь и приподнимаю уголки губ в виноватой улыбке.

- Почему? Из-за моего сына?

- В том числе из-за него. Если мы начнем сначала, то мне придется стать ему матерью?

- Матерью ты ему никогда не станешь. Он хорошо помнит свою родную маму и очень ее любит. По вечерам разговаривает с ее фотографией, рассказывает ей, как прошёл его день. Но ты можешь попытаться стать ему другом.

Другом.… Отворачиваюсь к лобовому, смотрю, как дворник чистит тротуар от выпавшего за ночь снега.

Другом…

- А мне обязательно становиться ему другом? Что если я вообще никем не хочу ему быть? - возвращаю взгляд к Вове.

- Если мы снова будем вместе, Яна, ты не сможешь игнорировать Егора. Он мой сын, он будет жить со мной как минимум до своего совершеннолетия. Нравится тебе это или нет.

Вова говорит спокойно, но твёрдо. Я знаю этот тон. Вова так решил, значит, так будет.

Груз на моих плечах, который я ощущаю с утра, превратился в неподъемную гору. В голове снова крутится та же мысль, что и два года назад: мне это все не нужно. Ожидание мужа с работы, планирование совместных выходных и праздников (при условии, что Вова будет проводить их дома, а не на работе), уборка и готовка. Ну ладно, последнее можно делегировать помощнице по хозяйству. Вова говорил, что она у него есть.

Егор.

Я не испытываю ненависти к ребёнку. У меня даже нет обиды на него за то, что послал меня на три буквы. Я прекрасно понимаю трагедию, которую перенёс мальчик, и стресс, в котором он находился. Да и странно тридцатилетней тете обижаться на сироту. Но я просто не чувствую в себе ни сил, ни желания устанавливать контакт с травмированным мальчиком, пытаться с ним подружиться и изображать, что мне это очень нравится. Это будет лицемерно и двулично. Зачем всех обманывать: Вову, Егора, себя?

- Я не хочу с тобой серьёзных отношений с совместным проживанием и обязательствами, - правда тихо срывается с губ.

- Никто не говорит, что завтра мы должны съезжаться, а послезавтра идти в загс.

- Я понимаю, но всё равно постоянные серьёзные отношения предполагают обязательства между партнерами. А я не хочу ни перед кем обязательств. Даже перед тобой. Тем более перед тобой.

- А чего ты хочешь?

Я снова отворачиваюсь к лобовому и гляжу на того же дворника. Теперь он долбит лед какой-то специальной железякой, похожей на огородную тяпку. И я чувствую себя, как этот самый лед, который долбят. Вот и меня так