Няня для сына олигарха. Миссия:выжить - Ария Гесс

29

Глава 15

Целует так, словно я наша вечерняя утка, которую он хочет сожрать целиком.

— Устал ждать, нет сил терпеть, — произносит в перерывах между поцелуями губ и шеи.

Жадно шаря руками по моему телу, Кирилл собственнически сжимает меня, притягивая к себе ближе, отчего каждое его прикосновение чувствуется острее, ярче, будоражаще. И плевать даже на то, как я выгляжу со стороны, когда как рыба вытягиваю губы и пытаюсь глотнуть хотя бы немного воздуха, чтобы не задохнуться. Но Кирилл раз за разом ловит их своими губами, грозясь обеспечить мне смерть от легочной недостаточности.

Даже успеваю представить этот заголовок: «Она умерла с его языком во рту, зато счастливая»!

Верно… Счастливая. Потому что сама до одури давно этого хотела. Потому что до сих пор не понимаю как такой мужчин, как Кирилл, мог заинтересоваться мной. Протягиваю руки и зарываюсь пальцами в его жесткие волосы, собственнически притягивая к себе.

А что, только ему можно? Я, может, тоже не из робкого десятка!

Почувствовав мой сомнительный энтузиазм, Кирилл, тяжело дыша мне в губы, подхватывает меня за бедра и усаживает на столешницу, примостившись между ног.

Ну, раз примостился, значит можно и поборзеть.

Обхватив его ногами за торс, переплетаю их у него на пояснице и силой впечатывается в себя, одновременно запуская язык в рот.

Кажется, я схожу с ума от этого мужчины… Откидываю свои мозги во вселенский поток и просто отдаюсь чувствам.

— Кажется, ты свела меня с ума, — считывает мои мысли томно дышащий и целующий мою ключицу самый прекрасный представитель мужского пола.

— Я то же самое подумала… — хрипло отвечаю я, удивляясь вообще возможности говорить.

— Да, — ухмыляется, и снова целует губы, сжимая грудь и ягодицы. — Но у меня хотя бы основания тебя подозревать есть. У меня в обеде твои трусы оказались. Чем не ритуал? — смеётся извращенец.

От возмущения я даже свои улетевшие мозги из вселенского потока возвращаю.

— Что? — стукаю по его железобетонному бицепсу, вызывая у него лишь смех.

Тяжело дыша, он утыкается своим носом в мой нос и произносит хриплым, серьезным тоном:

— Хочу тебя, Эва. В своей жизни, в своем доме, в своей постели…

Хочется спрятать смущенный взгляд, но он не дает. Пальцами поддевает подбородок и снова целует. Осыпает поцелуями все моё лицо и снова возвращается к губам. Теперь я уверена в том, что похожа на рыбку. После того, как он терзает мои губы, никакая гиалуронка не нужна. Опухли, но при этом ноют от желания, когда он останавливается.

Скользнув под мою рубашку, Кирилл плавно поглаживает мою спину, пальцами считает ребра, вызывая дрожь в теле.

— Замерзла? — издевается он, проводя языком по моей шее.

Как только я собираюсь ответить, он ведет ладонью по моему позвоночнику вверх и щелкает застежку бюстгальтера, после чего, довольный, покушается на мою собственность и обхватывает полушарие.

— Идеальная…

Теперь уже тянусь к нему я.

Предохранители летят к чертям, мысли туда же. Есть только он и я…

Он и я…

— Эва? — трубит в ушах голос, заставляя меня снова резко оттолкнуть Кирилла, который еле удерживается за столешницу, чтобы от неожиданности не свалиться.

Что я там говорила? Он и я? Нет, он, я и Артемушка сладкий.

Вооружившись пятерней, пытаюсь причесать волосы и отдышаться.

— Да, Темушка, — спрыгиваю со столешницы под смех Кирилла и словно коза заведенная, скачу к ребенку.

Это от нервов. Точно от нервов.

— А почему ты прыгаешь? — спрашивает малой, зевая, ещё больше вгоняя меня в краску перед смеющимся на кухне Кириллом.

— А это моя медитация ночная. Говорят, если ночью хорошо попрыгать, спится потом сладко, — выпаливаю какую-то чушь, и только потом до меня доходит сказанное.

Бью себя ладошкой по губам и мысленно даю оплеуху.

— Это точно, — выходит из-за спины Кирилл, намеренно выдерживая серьезный тон сквозь смех. — Но Эва ещё не допрыгала. Да, Эва?

Фыркаю на него губами, представляя в своей голове, как луплю его чему-нибудь тяжелым.

— Пойдем спать, Темушка, — беру за руку ребёнка и веду на второй этаж. По пути поворачиваюсь и показываю язык Кириллу, который облокотился о стену и уже не сдерживает улыбку.

— Эва, мне приснился страшный сон, — бормочет сонный Тема, пока ложимся в кровать. — Поспи со мной.

— Конечно посплю, дорогой мой. Иди сюда, — забираюсь к нему под одеяло и обнимаю за плечи, прижимая к себе.

Хищно улыбаюсь, думая о том, в каком состоянии сейчас Кирилл остался. Ну… что я могу сделать? Душ ему в помощь!

Сама же долго обмозговываю то, что произошло. Тянусь пальцами к припухшим губам и, закрыв глаза, представляю… А что ещё остается? Только представлять, засыпая…

Ощущаю его руки под моей пижамой. Губы нагло вырисовывают диаграммы на моей шее. Тянусь ладонью на ощупь к его телу и скольжу по этим крышесносным кубикам, на которые так много моих слюней накапало после встречи в душе.

Наслаждаюсь тем, что теперь имею возможность погладить: провожу ладонью по его торсу и веду вниз; потрогать: сжимаю его необъятную плоть и слышу в ответ рык насаждения; да даже кусать можно, это же мой самый лучший сон… Веду носом по его шее и… кусаю чувствительную плоть за ухом.

— Эва, черт возьми! — слышу от него и не могу сложить картинку, в которой он может