От лотка до молотка. Книга о торгах. История и практика проведения публичных торгов - Вальтер Ваганович Аваков

разрешения, полученного от правительства своей страны. Европейские государства стали выдавать специальные грамоты на репрессалии (от фр. Lettre de représailles), за что подданные или граждане должны были платить соответствующую пошлину или отдавать определенную часть возмещенного ими ущерба в казну государства, выдавшего им такую грамоту.

Всем нам известны такие термины, как «приватир», «капер» и «корсар».

Привати́ры — это были пираты, которые в мирное время занимались грабежом с целью возмещения ущерба. Инвестор, снаряжающий частный, т. е. приватный (отсюда «приватир», англ. privateer, от лат. privatus — частный), корабль, покупал приватный патент на проведение мероприятий по возмещению ущерба, платил определенную пошлину или обязывался привезти в порт захваченный корабль, чтобы под надзором государственных чиновников зафиксировать добычу и заплатить с нее в казну причитающуюся долю.

Совсем другое дело — каперы. По сути, это были наемные пираты со своими кораблями, получающие жалование от государства, но связанные одним лишь запретом — не нападать на корабли союзников. Главным отличием каперов от всех остальных пиратов было то, что им позволялось воевать и грабить, но только суда, ходившие под флагами враждебных государств. Каперство фактически являлось санкционированной формой морского разбоя.

Каперский патент или каперское свидетельство (от англ. Letter of Marque, буквально — «грамота-отметка») давало частным лицам — каперам право с разрешения верховной власти воюющего государства использовать вооруженное частное судно с целью захвата торговых кораблей государства-неприятеля. То же название применялось к членам их команд. В каперской грамоте официально указывалось, кто враг, а кто союзник, и определялись условия дележа добычи. Обычно 90 % доставалось каперам, а 10 % — их покровителям, обеспечивающим пиратам правовую защиту и легитимизацию грабежей. Так родилась практика первого частно-государственного партнерства (ЧГП)!

Каперский патент предоставлял каперам все такие же права и обязанности, какие были у приватиров, но имел одно важное отличие: приватиры занимались грабежом в мирное время, а каперы грабили корабли неприятельского государства в военное время. Термин «капер» возник от голландского глагола kepen или немецкого kapern — «захватывать».

С каперством тесно связано понятие «приз», давшее название отдельной области права — призовому праву, которое гласит, что «морским военным призом признается частное имущество, при известных обстоятельствах захваченное воюющими на море или в пресных водах (корабль и его груз)». Термин «приз» происходит от фр. prise (от prendre — «брать, захватить»). По договору с властями каперы обязывались приводить приз в порт, из которого они вышли. Согласно французскому праву приз должен быть доставлен нетронутым — для удостоверения, что он действительно отнят у неприятеля. За утайку приза, разграбление товаров, жестокое обращение с экипажем назначались строгие наказания, а за незаконное задержание нейтральных судов следовало наказание в виде возмещения капером убытков пострадавшей стороне.

В эту эпоху появляются должности адмиралов (во Франции с 1373 г.), которым главным образом и поручались вопросы, связанные с каперством (призовая юрисдикция, выдача каперских патентов и т. д.). Если во Франции все призовые вопросы изначально решал суд адмирала, то в Англии адмирал поначалу заведовал только распределением захваченных призов между военными судами, поскольку каперы тогда, согласно закону 1414 г., подчинялись особым судьям — «хранителям мира» (от лат. conservatores pacis). Закон 1426 г. передал призовую юрисдикцию Королевскому совету, канцлеру и адмиралу (или его помощнику). ЧГП набирало экономическую силу, обвязывалось юридической регламентацией и обрастало прецедентной практикой.

Каперство было прежде всего бизнесом, который, как и всякий другой бизнес, стремился максимально увеличить прибыль и свести к минимуму риск. Поэтому естественной целью всех каперов были торговые суда и купцы. Все известные английские пираты — Фрэнсис Дрейк («Благородный пират»), Уолтер Рэли («Великий»), Джон Хокинс, Уильям Дампир («Король морей»), Генри Морган («Жестокий»), Эдвард Тич («Черная борода»), Бартоломью Робертс («Черный Барт»), Мартин Фробишер, Томас Кэвендиш («Навигатор») — были (сюрприз!) обыкновенными каперами на службе у английской короны.

В странах романской языковой группы (Италия, Франция, Испания и Португалия) термину «капер» по смыслу соответствует термин «корсар». Корсары были теми же каперами, но только на службе у французского короля. Они могли атаковать вражеские корабли, не опасаясь преследования со стороны французских властей. За пиратство во Франции полагалась смертная казнь через повешение, но особый королевский документ (фр. Lettre de Marque или Lettre de Course) объявлял их действия законными. В случае, если корсары попадали в плен, они могли рассчитывать на защиту как военнопленные. С точки зрения врага, пострадавшего от грабежей, корсары ничем не отличались от обычных пиратов. И зачастую в случае их поимки к ним применялись абсолютно такие же меры наказания — их могли судить как пиратов и повесить.

Термин «корсар» (от фр. corsair) появился в начале XIV в. от итальянского la corsa — «бегом, стремглав». Итальянцы называли corsare или corsaro морских разбойников Северной Африки — берберийских пиратов, которые совершали быстрые набеги на побережья Италии и так же быстро убегали с награбленным обратно на свои корабли. Позже термин «корсар» получил более широкое значение и стал синонимом слова «пират». Стоит отметить, что корсары также подвергались набегам со стороны настоящих пиратов, которые видели в них обычную цель для грабежа, только чуть более вооруженную.

Корсары отличались от приватиров и каперов тем, что могли бесчинствовать как в военное, так и в мирное время. В военное время корсар получал от властей своей (или иной) страны корсарский патент на право грабежа неприятельской собственности, а в мирное время корсар мог использовать так называемую репрессальную грамоту, дававшую ему право на возмещение за нанесенный ему ущерб со стороны подданных другой державы.

Разница между корсарами (каперами, приватирами) и обычными пиратами была очень важной, потому что они имели различный статус в глазах закона. Корсары, каперы и приватиры были официально лицензированными пиратами. Морякам подобная идея нравилась, потому что в отличие от пиратов они могли пользоваться защитой военного флота. А после нападений они свободно заходили с добычей в порты родных государств и после продажи награбленного они могли вести жизнь честных граждан. Правда, за это нужно было делиться частью добычи с королевской казной (иногда до 20 % от награбленной добычи), но это было в порядке вещей. Обычный налог на разрешенное пиратство.

На практике граница между корсаром (капером, приватиром) и пиратом была слишком условна, а стремление к прибыли то и дело толкало «лицензированных» пиратов ее переступить. Поэтому то, что власти и купцы квалифицировали как «бесчинство», сами корсары считали «импровизацией в пределах правил». Впрочем, случаи откровенного перехода к пиратству тоже бывали, хотя в XVIII в. их было заметно меньше, чем веком-двумя ранее.

Деятельность корсаров была выгодна французскому королю, который не только получал компенсацию за экономические потери во время войн, но и просто обогащался в мирное время за счет банального пиратства.

Эдвард Тич (Черная