Век Вольтера - Уильям Джеймс Дюрант

чтобы отмечать такие транзиты с большей точностью, чем раньше. В 1730 году Томас Годфри, член интеллектуального кружка Франклина в Филадельфии, описал своим друзьям прибор для измерения углов и высот с помощью двойного отражения через противоположные зеркала телескопа; но он не публиковал его до 1734 года. В 1730 году Джон Хэдли построил похожий прибор, октант — градуированную дугу восьмой части окружности; в 1757 году она была увеличена до шестой. Позволяя мореплавателю видеть в отражающий телескоп сразу и горизонт, и солнце (или звезду), секстант Хэдли позволял более точно измерять угол, разделяющий эти объекты. В сочетании с морским хронометром Гаррисона это превратило навигацию в почти точную науку.

Чтобы определить положение корабля в море, мореплавателю нужно было определить долготу и широту. Чтобы определить долготу, нужно было установить время в данном месте и в данный момент с помощью астрономических наблюдений и сравнить это местное время с часами, установленными на стандартное (гринвичское) время, где бы эти часы ни находились. Проблема заключалась в том, чтобы построить хронометр, на который не влияли бы изменения температуры или движения корабля. В 1714 году британское правительство предложило двадцать тысяч фунтов стерлингов за метод определения долготы с точностью до половины градуса. Джон Харрисон, часовщик из Йоркшира, представил Джорджу Грэхему (1728) планы морского хронометра; Грэхем выделил деньги на его строительство; завершенное в 1735 году, оно использовало два массивных и противоположных баланса вместо маятника; четыре балансовые пружины, двигаясь друг против друга, компенсировали движения судна; а коллектор из латунных и стальных стержней, расширяющихся от тепла и сжимающихся от холода, и соединенных с пружинами, нейтрализовал колебания температуры. Совет по долготе отправил Гаррисона с его хронометром в пробное плавание в Лиссабон. Полученные результаты побудили Совет выделить средства на второе, третье и четвертое усовершенствование. Четвертый хронометр, шириной всего пять дюймов, был опробован во время путешествия в Вест-Индию (1759); во время этого путешествия часы потеряли не более пяти секунд дополнительно к своим обычным и заранее рассчитанным потерям (при неподвижности на суше), составлявшим восемьдесят секунд за тридцать дней. После некоторых споров Харрисон получил полную награду в двадцать тысяч фунтов. С этими и другими морскими приборами британский флот теперь (в разгар Семилетней войны, 1756–63 гг.) был оснащен всем необходимым для управления волнами.

2. Астрономическая теория

Англичане и французы горячо состязались в изучении астрономии; для них это не было далекой или «чистой» наукой; она входила в борьбу за овладение морями, а значит, и всем колониальным и торговым миром. Германия и Россия через Эйлера, Италия через Босковича внесли свой вклад в это состязание, не участвуя в добыче.

Эйлер, Клейро и д'Алембер помогали навигации своими исследованиями Луны, составляя таблицы ее изменений места и фаз по отношению к Солнцу и Земле, а также ее влияния на приливы и отливы. На основе записей Эйлера Иоганн Тобиас Майер в Геттингенском университете составил лунные таблицы, которые получили в подарок от Британского совета долгот. В 1738 году Парижская академия наук предложила премию за теорию приливов и отливов. Награды получили четыре автора: Даниил Бернулли, Эйлер, Колин Маклаурин и А. Кавальери. Все авторы, кроме последнего, основывали свои объяснения на теории Ньютона, добавляя к притяжению Солнца и Луны вращение Земли в качестве фактора, определяющего приливы и отливы. Несколько раз Академия приглашала к написанию эссе о возмущениях планет — их реальных или кажущихся отклонениях от эллиптических орбит. Эссе Клейро получило премию в 1747 году, Эйлера — в 1756-м.

Руджеро Джузеппе Боскович оказал честь своему иезуитскому ордену, осветив открытия в астрономии и физике. Он родился в Рагузе, в четырнадцать лет поступил в послушничество в Риме, поразил своих учителей в Римской коллегии своими способностями к наукам, а в двадцать девять лет был назначен на кафедру математики. С этого времени он выпустил шестьдесят шесть публикаций. Он участвовал в определении общей орбиты комет и дал первое геометрическое решение для нахождения орбиты и экватора планеты. В трактате De materiae divisibilitate (1748) он изложил свой взгляд на материю как на состоящую из точек, или полей, силы, каждая из которых является центром попеременно отталкивания и притяжения — теория, напоминающая монады Лейбница и предвосхищающая атомные гипотезы нашего времени. Разносторонний иезуит организовывал практические предприятия: проводил топографическую съемку и картографирование папских земель, запружал озера, грозившие затопить Лукку, составлял планы осушения Понтинских болот и помогал проектировать обсерваторию Брера в Милане. По его настоянию в 1757 году папа Бенедикт XIV отменил декрет Index Expurgatorius, направленный против системы Коперника. Он получил членство в Парижской академии наук и Лондонском королевском обществе. В 1761–62 годах он был принят с почестями во Франции, Англии, Польше и Турции. В 1772 году он принял назначение Людовика XV директором оптики во французском флоте. Он вернулся в Италию в 1783 году и умер в Милане в 1787 году в возрасте семидесяти шести лет. После себя он оставил несколько томов поэзии.

Самым ярким светилом среди британских астрономов первой половины XVIII века был Джеймс Брэдли. Его дядя, Джеймс Паунд, настоятель Уанстеда в Эссексе, был астрономом-любителем и имел собственную обсерваторию; там мальчик узнал, что существует не только наука, но и эстетика звезд. Получив степень магистра в Оксфорде, Брэдли поспешил вернуться в Ванстед, провел оригинальные наблюдения, сообщил о них Королевскому обществу и был избран в его члены в возрасте двадцати шести лет (1718). Через три года он стал савиловским профессором астрономии в Оксфорде. Когда в 1742 году умер великий Галлей, Брэдли был назначен его преемником в Гринвиче в качестве королевского астронома. На этом посту он оставался до самой смерти (1762).

Его первым крупным предприятием было определение годового параллакса звезды — т. е. разницы в ее видимом направлении, наблюдаемом (1) из точки на поверхности Земли и (2) из воображаемой точки в центре Солнца. Если, как предполагал Коперник, Земля вращается по орбите вокруг Солнца, то такая разница должна существовать, но она не была доказана; если бы ее удалось доказать, то это подтвердило бы Коперника. Всезнающий Роберт Гук пытался (1669) показать такой параллакс в случае звезды гамма Драконис; ему это не удалось. В 1725 году Сэмюэл Молинье, любитель с деньгами, возобновил попытку в Кью; Брэдли присоединился к нему; их результаты лишь частично подтвердили гипотезу Коперника. Брэдли вернулся в Ванстед и поручил Джорджу Грэхему построить для