Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев

своры ЦК, к которой он принадлежал. Потому что… Теперь посмотрим, что же главным была в «Письме двадцати пяти», ради чего агент КГБ Эрнст Генри носил его по деятелям культуры и науки, вежливо предлагая подписать:

«Вопрос о реабилитации Сталина не только внутриполитический, но и международный вопрос. Какой-либо шаг в направлении к его реабилитации безусловно создал бы угрозу нового раскола в рядах мирового коммунистического движения, на этот раз между нами и компартиями Запада. С их стороны такой шаг был бы расценен прежде всего как наша капитуляция перед китайцами, на что коммунисты Запада ни в коем случае не пойдут.

Этот фактор исключительного значения, списывать его со счетов мы также не можем. В дни, когда нам, с одной стороны, грозят активизирующиеся американские империалисты, а с другой — руководители КПК, идти на риск разрыва или хотя бы осложнений с братскими партиями на Западе было бы предельно неразумно.»

Вы, думаю, не удивитесь, что, как и доклад Н. С. Хрущева, это письмо осталось неизвестным советским людям, но зато почти сразу после подписания оказалось за рубежом и опубликовано там в газетах. Т. е., антисталинская компания при Хрущеве была начата для борьбы с оставшимися в КПСС его соратниками, а при Брежневе — для борьбы с КПК, обвинявшей наших «коммунистов» в оппортунизме и ревизионизме. Именно при Брежневе антисталинизм стал знаменем борьбы оппортунистов с коммунизмом уже в мировом коммунистическом движении.

И через пять лет, на следующем, 24-м съезде КПСС, дорогой Леонид Ильич подвел, так сказать, итоги столь горячего желания преодолеть разногласия с китайскими коммунистами:

«О наших отношениях с Китайской Народной Республикой. Китайские руководители, как известно, выступили со своей особой несовместимой с ленинизмом идейно-политической платформой по основным вопросам международной жизни и мирового коммунистического движения, а от нас требовали отказа от линии 20-го съезда и Программы КПСС. Они развернули интенсивную враждебную пропаганду против нашей партии и страны, выдвинули территориальные претензии в отношении Советского Союза и даже довели дело до вооруженных инцидентов на границе весной и летом 1969 года.»

Оставим Китай в стороне, но… Эй, идиоты, до сих пор считающие, что Брежнев свернул антисталинскую хрущевскую компанию, вы материалы брежневских съездов вообще смотрели? В 1969 году ваш дорогой Леонид Ильич прямо сказал, что от своего антисталинизма, от решений 20-го съезда, он и его подельники-троцкисты не собирались отказываться, а призывы КПК прекратить дискредитацию Сталина (это и было в основе разногласий) называли «интенсивной враждебной пропагандой». 

Троцкизм. (из черновых набросков к книге)

14 апреля, 2019 https://p-balaev.livejournal.com/2019/04/14/

— Что у нас происходит с Бухенвальдом?

— Уже ничего. Я ваш Бухенвальд закрываю к чертовой матери. Предписание вынес…

Только вы не подумайте, что этот диалог имел место в кабинете рейхсфюрера СС Гиммлера. Это мы с директором совхоза «Богуславский» на совещании в его кабинете друг на друга орали с обильным использованием ненормативной лексики на виду у раскрывших рты совхозных специалистов.

На должность главного ветврача совхоза «Богуславский» меня сосватал главный ветрач района Туров. Отрекомендовал директора совхоза Андрея Григорьевича Жученко как грамотного руководителя, авторитетного в районе.

Знакомство с самим Жученко неприятных эмоций не вызвало. Скорее, наоборот. Директор совхоза сразу пообещал любое содействие в работе, поведал о своих планах развития совхозного производства с главным упором на животноводческую отрасль. Красиво излагал, сволочь. Как на партийном собрании. Да он и был членом КПСС, как все, за редчайшим исключением, директора совхозов и председатели колхозов. Т. е., штампованной мразью, как все руководители с партбилетами, за редчайшим исключением. Речь, разумеется, идет не о коммунистах образца до 50-х годов. Это уже реалии конца 80-х.

Будь я тогда немного постарше и поопытнее, я бы уже знал, что доверять любому коммунисту-руководителю крайне глупо. Но тогда еще в моей голове существовали иллюзии насчет человеческих качеств представителей этого «авангарда пролетариата».

Первым делом, знакомя меня с совхозом, Андрей Григорьевич показал свой недавно отстроенный дом. Трехэтажный кирпичный особняк.

— Поджечь еще не обещали? — спросил я его.

— Завидуют, конечно, — ответил он: — Но давай посмотрим, что я делаю для рабочих и специалистов.

Проехали на его «Уазике» по селу. В Богуславке возводилась целая новая улица из кирпичных четырехкомнатных домов с великолепнейшей планировкой. Они уже были на стадии — под крышей. Один из этих домов отводился мне, как главному специалисту совхоза.

Уже потом, когда я познакомился с работами И. В. Сталина, с партийными материалами того времени, я понял, почему они еще при Хрущеве стали недоступны. Их спрятали от народа. Нельзя было их показывать советским людям ни в коем случае, иначе народ обо всем догадался бы.

В селе Богуславка именно подрывной троцкистский проект Н. С. Хрущева, эти «агрогорода», и реализовывался. И такое шло по всей стране. 80-е годы ознаменовались масштабным сельским жилищным строительством. Ничего в этом плохого не было бы, если бы… Я начал знакомиться с совхозом и понял, что перспектив дождаться, когда выделенный мне дом будет достроен, мне не светит. Совхоз был на грани разорения.

Совхозу «Богуславский» выделили 400 голов закупленных на средства государства в Новой Зеландии племенных телок голштино-фризской породы. Но, так как совхозом велось масштабное строительство жилья, средств для строительства помещений для скота уже не хватало, поэтому племенных телок всю зиму держали просто в базу, навалив туда кучи соломы. Думали, что телки в ней выроют норы и перезимуют. Треть теплолюбивых новозеландок, как немцы под Москвой, погибла от морозов. Выжившие обросли медвежьим мехом, только в росте не прибавили. Племенной молодняк был безнадежно загублен.

А основное молочное стадо совхоза почти полностью оказалось поражено лейкозом, надои на корову были в пределах 1200 литров в год. Молочное производство было убыточным.

Совхозный свинарник получил название у работников совхоза— «Бухенвальд». В сараях была такая загазованность, что уже в пределах 5 метров свиней с трудом различить можно было. Плюс — их подтапливало тем, чем свиньи писают и какают. В этой навозной жиже несчастные животные плодились и росли. Выживали, конечно, только сильнейшие. Естественный отбор в условиях, созданных человеком, во всей его наглядной жестокости. О рентабельности этого производства тоже речи не шло.

Так, главное, в этих условиях люди работали. Здоровья им это не добавляло.

— И вы это терпите? — я орал на свинарок, ошарашенный первым впечатлением от «Бухенвальда».

— А что мы можем? — забитые женщины почти плакали.

И правда, орать легко. Только недовольных жизнью директор уволит и куда ты пойдешь, если другой работы, кроме как в совхозе, в