Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

означать закрытие госпиталя. Тем не менее в ночь с 18 на 19 августа была сделана первая попытка арестовать этих армян. «Однако в моем присутствии, — отмечает Петер, — они на это не решились»[2871]. Однако вторая попытка была успешной. В письме, которое Петер отправил вали 26 августа, он сообщил, что «глубоко сожалеет о том, что для американского колледжа и госпиталя, которые приносили округу только благо и выгоду, не было сделано исключение. Так много ваших солдат было принято здесь прошлой зимой и обеспечено полным уходом»[2872].

Согласно Петеру и Уайту, около тысячи армян, в основном девочки и девушки, согласились «зарегистрироваться» как мусульманки и пошли в гаремы, чтобы избежать депортации[2873].

Казы Везиркёпрю и Гюмюшгаджикой

Построенная на руинах древнего Неаполя каза Везиркёпрю, также называемая Везиркёпрю, насчитывала лишь 6300 жителей в 1914 г., из которых 1612 были армяне. У армян было две школы (всего 150 учеников) и церковь Св. Георгия. Каймакам Бекир-бей, который занимал свой пост с 16 мая 1914 г. по 21 января 1916 г., организовал здесь истребление мужчин и впоследствии депортацию остального населения в Сивас и Малатью через Хавзу, Амасью и Токат[2874]. В 1914 г. все 4064 армян из казы Гюмюшгаджикой жили в её столице поблизости с Мерзифоном. В городе было две церкви и шесть школ. Округ был известен своими серебряными и медными шахтами. Каймакам Ибрагим Ниязи-бей, занимавший эту должность с октября 1914 по 2 июля 1916 г., контролировал массовые убийства и депортацию армян по тем же маршрутам, что и в Мерзифоне[2875].

Казы Ладик, Хавза и Меджитузу

В казе Ладик, которая находилась по дороге из Амасьи в Самсун, находилось триста пятьдесят армян, триста из которых жили в Ладике, а пятьдесят — в Яремчакое, в часе ходьбы от Ладика. Еще триста тридцать три армянина проживали в казе Хавза, известной своими минеральными источниками на месте бывших римских бань. Семьсот армян проживали в последней казе санджака Амасья — Меджитузу, причем все — в Гаджикое[2876]. У нас нет данных о судьбе этих небольших общин. Они, по всей видимости, затерялись в потоке караванов из Самсуна.

Сопротивление и погромы в санджаке Шабин-Карахисар

В 1914 г. в санджаке Шабин-Карахисар, расположенном в самой восточной части вилайета Сивас, проживало 23 169 армян. Они проживали в сорока четырех городах и деревнях, находившихся под юрисдикцией епархиального совета, основанного в Шабин-Карахисаре; в ведении совета находилось тридцать восемь церковных приходов, два монастыря и тридцать шесть школ, рассчитанных на 3040 учащихся. В этом горном лесистом регионе находилась единственная равнина, имеющая большое значение, — равнина Акшари/Садага, расположенная к югу от Шабин-Карахисара; в восточной части этой равнины находился город Эндерес/Сушехир. Здесь было сосредоточено почти все армянское население санджака[2877].

Накануне Первой мировой войны в Шабин-Карахисаре, в котором располагалась префектура, проживало 4918 армян; армянское население здесь преобладало. Армяне были сосредоточены у подножия средневековой крепости, расположенной на скалистой поверхности, в верхних кварталах, окружающих собор Богоматери. Их дома, нагроможденные друг на друга, с соприкасающимися плоскими крышами были взаимосвязаны друг с другом: крыши одного ряда домов выполняли функцию улиц для жителей верхнего ряда. В конце XIX века на северо-западе сформировалось новое армянское поселение, известное как Копели.

В 1914 г. в непосредственной близости от Шабин-Карахисара располагалось пять больших армянских поселений, общая численность которых составляла 9104 человека. Поселение Тамзара располагалось в четырех километрах к северо-западу от города (в нем проживало 1518 армян). Бусейид (510 чел.) и Анерджи (646 чел.) располагались в пяти километрах на юго-западе Зибер (752 человека) и Ширдак (667 чел.) располагались на юге[2878].

По утверждению нашего основного свидетеля, который принимал участие в сопротивлении в Шабин-Карахисаре, в ноябре 1914 г. после всеобщей мобилизации триста армянских призывников отправились в Эрзинджан и Байбурт; довольно большое количество стариков имели возможность выплатить налог, освобождающий от призыва, который составлял сорок три турецкие лиры[2879]. В своем донесении Патриарху Константинопольскому Вагинак Ториджян, архиепископ Шабин-Карахисара, отметил, что «каждый день приносит новое доказательство ненависти по отношению к армянам» в виде реквизиций, больше напоминающих мародерство, особенно в деревнях, находящиеся в непосредственной близости от города. Власти требовали, чтобы жители этих деревень доставляли реквизированные продуты своими собственными силами, несмотря то, что большинство их повозок, лошадей и быков уже забрала армия[2880]. Однако это едва ли можно было назвать ужасающим в стране, в которой руководство имело репутацию грабителя. Новость от 1 января 1915 г. об убийстве Саака Одабашяна, назначенного архиепископом Эрзинджана, расположенного между Сушехри и Рефахие[2881], то есть в непосредственной близости от города, встревожила армянских руководителей Шабин-Карахисара. Более того, именно архиепископ Шабин-Карахисара отец Ториджян приехал на место преступления, чтобы организовать похороны жертв[2882]. По возвращении священник сообщил политически лидерам о своих опасениях. Массовое убийство армянских солдат, которое произошло на дороге из Эрзинджана в Сивас в январе 1915 г. после поражения под Сарыкамышем, за которым последовало уничтожение при ужасающих обстоятельствах 8 февраля чете деревни Пиюрк, расположенной в соседней казе Сушехир[2883], убедили армян Шабин-Карахисара в том, что все это было подготовкой к убийству их самих. Однако, по мнению А. Айказа никто не представлял себе масштабов плана младотурок по уничтожению людей, армянские лидеры ожидали скорее «традиционной» резни гамидие, которые обычно длились в течение одного-трех дней; хорошо организованное сопротивление таким убийствам могло бы возыметь эффект, если бы сопротивляющиеся продержались до тех пор, пока из столицы не поступили приказы положить конец этому насилию[2884].

Убийство отца Сепония Кариняна, священника из близлежащей деревни Анерджи, произошедшее в мае[2885], арест и убийство Нзарета Хюсисяна, знаковой фигуры в городе, а также арест таких хорошо известных личностей, как Асатур Тютюнжян, Арташнс и Мирижан Бурназян, Григор Дакесян, Карапет Кармирян, Рафаэль Одабашян и Карапет Схдорджян, вынудили армянских лидеров укрыться в кварталах, окружающих крепость. Хосров Медзадурян, Гмаяг Маркосян, Питса, Гукас Деовлетян, Гмаяк Карагезян, Ваган Хюсисян и Шапух Озанян ушли в подполье[2886]. После этого власти приступили к следующему этапу операций, которые заключались в конфискации оружия и выслеживании перебежчиков. Это привело к довольно жестоким поисковым операциям и задержаниям. Ториджян встретился с мутесарифом Мектубджи Ахмедом-беем, чтобы положить этому всему конец. Он предложил мутесарифу лично поприсутствовать конфискации оружия[2887], очевидно, что это имело огромное значение для обеих сторон. В конечном итоге армяне решили отдать свое личное огнестрельное оружие, охотничьи ружья, а также несколько винтовок «Мартини-Генри»; они доставили их в префектуру в повозке, которую сопровождали два жандарма.