Проект: Граф Брюс #1 - Виталий Сергеевич Останин

Скормив Унию обе котлеты в тесте, я вооружился инструментарием и отправился в клетку к ушастым засранцам. Нагрёб два здоровенных ведра слежавшейся влажной соломы, выскреб клетки, упаковал в герметичные мешки, чтобы не воняло, и потащил к мусорным контейнерам, стоящим в самом дальнем конце заднего двора школы, куда вёл отдельный служебный въезд. По пути поведал земляку о предложении купеческой дочери и поинтересовался его мнением.

Тот, выслушав, тихонько гавкнул три раза.

— Тоже в сомнениях? Вот и я. С одной стороны, я от ее присяги только выигрываю, с другой… Не знаю как сказать — больно своевременно всё.

Уний согласился. Мы стали рассуждать на тему, кому бы это было выгодно. В смысле, я накидывал, а товарищ соглашался или нет. Так дошагали до мусорных контейнеров, положили мешки в тот, что для органики, и отправились обратно. Так ни к чему и не придя.

Однако дальнейший спор по Строевой продолжить не удалось. Нам помешал Алалыкин, который тоже решил явиться на отработку, пусть и с опозданием. Правда, направлялся он почему-то не к домику смотрителя, а нам наперерез.

— Думаешь, будет добавки просить? — тихонько спросил я у Уния, пока баронет нас ещё не слышал. Про стычку с одноклассником я ему уже всё рассказал.

— Однозначно! — радостным и энергичным гавом согласился со мной товарищ.

— Брюс, ты вконец охренел, что ли⁈

Орать Алалыкин начал издали, ровно с такого расстояния, когда я уже мог его слышать. Хмыкнув, я подставил пятерню и Уний её с готовностью отбил. По всему выходило, что в своих предположениях мы не ошиблись.

— Ну, возможно, — негромко согласился я. — Скорее, да. Ещё было бы интересно узнать в чём именно?

— Настю не трогай!

Вот это поворот! Мы даже с Унием переглянулись, до того неожиданным вышло заявление Михаила. Это, что же получается, у нашего породистого красавчика роман с купеческой дочкой? Мезальянс, однако, хотя ничего такого, что выходило бы за рамки нормы.

— И не планировал, Миша. — я даже руки поднял примирительно. Ну в самом деле, что его, второй раз за день лупить?

— Я всё знаю!

— О чём же?

— О том, что ты её в личные вассалы берёшь!

— Уний, гавкни на него с угрозой, — попросил я земляка на родном для нас обоих языке, выгадывая немного времени на размышления. А то уж больно стремительно развивались события.

Тот без промедления разразился яростным лаем и даже вперёд продвинулся, мол, сейчас как кинусь! Алалыкин тут же сделал пару шагов назад, пряча за спиной правую руку. Наверняка создавал боевой конструкт для боя с огромным псом.

— Фу, Уний! Что на тебя нашло⁈ Место!

И пока вся эта постановка работала — собакен опускал уши и со скулежом уходил мне за спину — я как раз успел обдумать всё, что касалось причины очередного витка вражды с одноклассником.

Ничего сложного, на самом деле. Откуда он узнал о разговоре, в котором участвовало только два человека? От одного из них, естественно. Я с ним не делился, остаётся Настя. Можно усложнить и предположить, что Строева сказала Горшковой, та — Ломову, а он уже Алалыкину. Но мы не будем усложнять, поэтому по данному вопросу — чек.

Зачем она это сделала? Ну, здесь два варианта. Первый — у них роман, и она сообщила, что он закончился — «у меня появился другой». И второй — чтобы насолить. Ставлю на него. Дружбы между этими двумя я как-то не замечал, да и не бегут с такой новостью к своему парню, не получив даже согласия третьей стороны — меня, то есть. Чек.

Это месть, если я хоть что-то понимаю в женщинах. Скорее всего, Настя не ко мне первому подкатывала с этим «предложением, от которого нельзя отказаться». Но, либо была послана, либо что более логично, получила встречные условия. Например, постель в обмен на защиту, причём сразу. Зная баронета и видя сейчас его реакцию, вероятность того, что я прав, не меньше семидесяти процентов.

Но он-то, здесь даже гадать не нужно, был уверен, что выхода у Строевой нет. И что она покочевряжится, поразмыслит и придёт к правильному выводу. Нужно лишь подождать и получить любовницу, причём довольно бесправную, учитывая разницу в сословиях.

Шестнадцатилетний озабоченный имбецил! Короче говоря, он уже считал её своей добычей. И тут появился я. Снова.

— Думаю, Настасья Филипповна — уже взрослая девушка, и сама разберётся со своим будущим. — примирительно произнёс я.

Но не тут-то было! Алалыкана уже несло. Сообразив, что дальше давить на женский вопрос глупо и смешно, он моментально нашёл другую мишень.

— Если псина ещё хоть раз пасть раззявит, я её сожгу к хренам! — заявил Михаил, когда Уний «успокоился».

Видят боги этого мира, я хотел закрыть вопрос миром!

— Сегодняшнее утро не научило вас, баронет, тому, что намерения минус действия равняются ничему? — изогнул я правую бровь. — Если желаете сделать что-то — то прошу. А если так, воздух посотрясать, то извольте закрыть свой рот.

— Ах ты! — в правой ладони одноклассника, уже выставленной напоказ, стало стремительно сгущаться пламя. Пока ещё отдельные лепестки, которым только предстояло слиться в небольшой огненный шар. Алалыкины же у нас маги огня.

— Что? — формируя «ядро» в кулаке уточнил я. — Неужто желаете дуэль по всем правилам? С использованием дара? А папенька не заругает?

Я намеренно выводил его из равновесия, и последнюю фразу, про отца, добавил специально. Что за пацан в шестнадцать юных лет не полезет в бутылку после такого? А дальше уже дело техники. Увернуться от «пульсара», разорвать дистанцию, и… сбежать. Да, именно сбежать. Какой мне смысл с ним драться? Чтобы потом вместе отвечать за нарушение императорского эдикта? Я здесь не для того, чтобы над школьниками доминировать!

И он уже почти сделал то, что я от него ждал! Сгустил огонь в более плотный конструкт, занёс руку, но не успел отправить шар в полёт. Вмешался Матвей Васильевич.

— Вы чего это тут удумали, а⁈ — возопил он совсем нестарческим голосом. — Так, я директору звоню! Что ж такое! Отправили на отработку, а они тут устроили!

Выкрикивая угрозы, смотритель не забывал тыкать пальцем в экран комма, ища номер начальства. И это неопытного Алалыкина сломало.

— Ты ответишь за это, Брюс! — гася «пульсар» прошипел он.

— Идите в жопу, баронет. — не остался в долгу я.