Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

В тот же вечер к Генри II явился Анри, устрашенный таким неожиданным развитием событий. Он попытался объяснить отцу, что произошедшее было всего лишь трагической случайностью. Но Генри II, шокированный нападением на свою особу, отбросил все прежние миротворческие планы и не пожелал даже выслушать сына, которому пришлось вернуться в Лимож несолоно хлебавши.

Временами Анри искренне сожалел о невольно выбранном им пути, но он зашел уже слишком далеко. Отступать было некуда – тем более что в дела мятежников вмешался сам король Франции. В Лимузен прибыл отряд брабансонов, нанятый Филиппом II, – это был первый случай прямого выступления Филиппа против анжуйцев. Таким образом неблагодарный монарх отплатил за неоценимую поддержку, которая была оказана ему Генри II в самом начале правления и во многом благодаря которой он сумел укрепить свой трон.

Французские наемники штурмом взяли Сен-Леонар-де-Нобла, вырезали его жителей, а затем захватили и разграбили Брантом. Одновременно банды брабансонов, приведенные Адемаром виконтом де Лимож и Реймоном II виконтом де Тюренн, опустошали южные районы Лимузена.

Первого марта прибыли подкрепления и к анжуйцам. Однако Генри II и Ричард не стали тратить силы на преследование разрозненных банд бандитов-рутьеров. Они сосредоточились на взятии цитадели Святого Марциала. Штаб-квартира Генри II располагалась в епископском городе, а Ричард занял Сен-Валери, отрезав мятежников от моста через Вьенну. Несколько недель прошли в бесплодных переговорах, периодически сменявшихся вылазками и локальными стычками. В одной из таких стычек Генри II вновь подвергся смертельной опасности – стрела летела ему прямо в грудь, но спас его конь, неожиданно вскинувший голову и принявший на себя роковой удар.

Мятежники пребывали в постоянном финансовом кризисе – они вынуждены были нанимать всех капитанов рутьеров, которые предлагали им свои услуги. Ведь в противном случае те могли перейти на сторону неприятеля, у которого проблем с деньгами не было. В конце концов казна Молодого Короля истощилась окончательно, несмотря на то что поддержку ему оказывал не только Филипп II, но и Юг III герцог Бургундский.

Анри потребовал «ссуду» от жителей Лиможа и получил ее под угрозой применения силы. Однако и этих денег хватило ненадолго. Тогда он, не мудрствуя лукаво, ограбил аббатство Святого Марциала, где хранились драгоценные потиры, золотые и серебряные блюда и другие сокровища. Но даже после этого отчаянного поступка средств катастрофически недоставало. Анри сумел тайно выскользнуть из Лиможа и отправился на поиски новых источников денег. Действовал он по опробованной уже схеме – опустошил сокровищницы аббатств Гранмон и Ла-Курон.

* * *

Гарнизон цитадели под командованием Жоффруа Бретонского, Адемара виконта де Лимож и Жоффруа де Лузиньяна продолжал упорно сопротивляться, и в конце апреля Генри II решил снять осаду, которая слишком затянулась. Ричард бросил высвободившиеся силы на освобождение от брабансонов Ангумуа и Сентонжа. В короткое время он очистил обе области от банд. Его военный талант признавался всеми современниками – и друзьями, и врагами. Даже трубадур Бертран де Борн, ярый приверженец аквитанских мятежников, несмотря на личную ненависть к графу де Пуатье, не мог удержаться от восхищения.

Но волю графу коль дадут,

И коль друзья не предадут,

Когда он без цепей возьмет разбег,

То яростнее кабана,

Чья плоть копьем поражена,

Не суждено нам увидать вовек[88].

Эти хвалебные строки дорогого стоят, ибо их писал не равнодушный наблюдатель, а пылкий автор следующих сирвент: «Песня, побуждающая баронов к войне против Ричарда», «Песня, побуждающая баронов объединиться против Ричарда», «Песня, содержащая упреки как Ричарду, так и его брату Молодому Королю», «Песня, побуждающая короля Филиппа начать войну с Ричардом»[89], и т. д.

Пользуясь снятием осады и отсутствием Ричарда в окрестностях Лиможа, вернувшийся Анри попытался установить контроль над Новым городом. Однако его жители без труда отбили приступ мятежников, насмехаясь над командиром неприятельского войска: «Мы не хотим, чтобы этот человек властвовал над нами». Повторить попытку подчинить непокорные лиможские кварталы Анри не смог, так как вскоре тяжело заболел и 11 июня 1183 года скончался от дизентерии в возрасте 28 лет.

Смерть Анри, который был знаменем восстания, положила конец надеждам мятежников добиться победы. Их боевой пыл угас, воля к сопротивлению ослабла. «Подобно шахматному королю, Молодой Король располагал очень небольшими собственными силами, но без него невозможно было продолжать игру»[90]. Прекрасная аналогия очень емко и точно обрисовала новую комбинацию, сложившуюся на аквитанской игральной доске.

Генри II и Ричард вернулись к Лиможу и осадили цитадель, в которой все еще находился Адемар Бозон. Он сдался 24 июня, в очередной раз пообещав не поддерживать своих сводных братьев в Ангулеме. Наспех построенные из подручных материалов крепостные стены были вновь снесены. Затем Генри II вернулся в Анжу.

Ричард вовсе не считал свои дела законченными. Вместе с прибывшим на помощь Альфонсо королем Арагона он осадил в Отфоре трубадура Бертрана де Борна. Считалось, что этот замок неприступен так же, как и Тайбур. Но Ричард развеял легенду Отфора так же, как в свое время развеял легенду Тайбура. Всего семь дней ему понадобилось, чтобы заставить гарнизон капитулировать: 6 июля замок сдался.

Ричард передал Отфор своему стороннику Константену де Борну, младшему брату трубадура. После этого союзники расстались – Альфонсо ушел в Барселону, а Ричард покинул пределы Лимузена и отправился разорять владения Эли графа де Перигор и его последователей. Упорства мятежникам хватило ненадолго, они предпочли склонить головы перед Ричардом и принять мир на его условиях. Часть замков, принадлежавших смутьянам, была снесена, часть передана в руки короля.

За то, что Жоффруа осмелился исказить королевский приказ и усугубил раздор в семье, он был наказан лишением всех своих крепостей в Бретани. Но и Ричард не дождался от Генри II даже малейшего знака признательности. Напротив, король припомнил ему самовольный отъезд и приказал вернуть все замки, которые были переданы еще до мятежа под его начало.

Ричард отреагировал на очевидную несправедливость достаточно спокойно. После смерти Анри он остался старшим сыном и мог теперь считать себя наследником Анжуйской империи. Ричард рассудил, что в таком случае эти замки, как и все прочие, никуда от него не денутся. Однако уже в скором времени ему предстояло убедиться в том, что он недостаточно хорошо знал характер своего отца. Впереди его ожидало много неприятных сюрпризов.

* * *

Знаменитый хронист Гералд Валлийский, служивший королевским капелланом, был прекрасно знаком с особенностями натуры своего повелителя и небесспорными принципами его семейной политики.

Такова была извращенная природа короля Генри, который прилагал величайшие усилия к тому, чтобы раздоры между сыновьями возбуждать и лелеять – и только лишь ради собственного мира и покоя как результата этих раздоров[91].

Неприятности не заставили себя долго ждать. На Михайлов день 1183 года Генри II вызвал сыновей в Нормандию