У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №1(7) 2020 г. - Альманах Российский колокол

– Теперь до кума доедет, – миновав от Суземки три-пять поворотов, порадовался за Василия Кречет. – Смотри, смотри, а вон и знамя! Помнишь, Костя рассказывал.

Над обелиском, стоявшим у дороги, возвышалась изогнутая от непогоды и времени сосна с отпиленной верхушкой, где трепетало красное знамя. Табличка на памятнике гласила, что в этом месте партизанская группа «За власть Советов» приняла первый бой с фашистами. Каждый год находится тот, кто лезет на сосну и меняет выцветший флаг. Но первым его вознёс и укрепил Костя, ещё суворовцем. В память о партизанском отряде, в котором погиб его прадед. И вот настали времена, когда баба Зоя осталась последним живым партизаном из этого отряда…

– Эх, задержаться хотя бы на день-другой, – помечтал Кречет, прекрасно зная, что оба не могут этого сделать. Даже на день. Лично у него начинается формирование батальона разминирования в бывшую Югославию: как воевать, так полмира наваливается, а приходит время приводить всё в порядок, то Россия – вперёд! – Крыльцо бы подправить.

– Завтра у меня вылет на Байконур. Запуск. Без вариантов.

– Слушай, а вот если бы, в порядке бреда, одному из космических кораблей присвоить имя бабы Зои? А что? Последний ветеран Великой Отечественной должен стать звездой на небе, не меньше.

– Если только мысленно… Хотя можно и попробовать, почему бы и нет. Для власти это за честь.

– Было бы здорово… Интересно, а что сейчас делает наша беглянка?

– Может, грамоты читает. Или фотографии рассматривает. Ей есть, что вспоминать…

Баба Зоя полулежала на ступеньке крыльца и примерялась, что можно подсунуть под ножку покосившейся лавки. Под руки попался амбарный замок, привезённый друзьями Костика. С усилием, но затолкала его под ножку. Переваливаясь, взобралась на сиденье, проверила на устойчивость. Теперь можно жить дальше.

Проговорив буквы «Свете тихого», поклевала перенесённое обратно через дорогу от Симы оставшееся угощение. На озере под прохладу вновь завелись лягушки, выкликая такой нужный для огородов дождь. Проехал с рёвом на отремонтированном мотоцикле наперегонки с Кузей крестник – надо будет поругать, что даже ей, глуховатой, бьёт по ушам. А вот свет от фары порадовал улицу, на которой сразу после выборов отключили на столбах фонари. Плохо, что после яркого света сразу стало темнее. И прохладнее, как перед дождиком. Но несколько звёздочек всё же проклюнулось сквозь тучи. Одна из них бесстрашно карабкалась прямо в центр неба – значит, самолёт или спутник.

Баба Зоя пожелала ему доброго пути и стала закрывать калитку, готовясь ко сну…

Валерий Иванов-Таганский

Иванов-Таганский Валерий Александрович – писатель, режиссёр, драматург, первой вице-президент Петровской академии наук и искусств, академик Академии Российской словесности, заслуженный артист России.

Принц

Повесть

То время, что прошло, наше; что было, то теперь в самом надёжном месте.

Л. А. Сенека

Мужчины, вы думаете, женщины любят красавцев или героев? Нет, они любят тех, кто о них заботится.

А. Ахматова

Когда кароновирус пришёл в Подмосковье, Шаргуновы решили этой напасти объявить войну. Это потребовало мобилизации и стратегии. Впрочем, стратегия была одна – следовало выжить. Вскоре пришла идея и по мобилизации. Взвесив всё, муж и жена решили сделать на даче птицеферму. Сергей Иванович позвонил знакомому – местному торговцу стройтоварами – и вскоре, в обход полиции, бортовой грузовик привёз на участок столбы и сетку-рабицу. Толстый, не в меру говорливый водитель в белой повязке, сгружая привезённый товар и осмотривая участок, заметил:

– Вам теперь для охраны хозяйства собака понадобится. ООН недавно сообщила, что скоро повсюду, как в «гражданку», голод начнётся, разный свирепый люд по деревням шнырять будет, а у вас – собака! Небось побоятся за курами охотиться, если на участке появится злой пёс. Так что совет мой: заведите какого-нибудь алабая!

Сергей Иванович, услышав такую тираду об ООН, вначале удивился, а потом, внимательно присмотревшись к водителю, спросил:

– Вы в школе историю проходили?

– Ну а как же, – самоуверенно улыбнулся водитель, – по истории у меня всегда пятёрка была.

– Тогда послушайте меня, – начал Сергей Иванович, отличавшийся профессиональной привычкой «прочищать мозги» студенческой аудитории.

– И в России, и в СССР был «разный голод», – начал он, прищурив глаза и пристально глядя на собеседника. – Голодали и во времена благословенных царей, и во времена решительных генсеков. Но, повторяю, – это был разный голод. До революции он был следствием стихийных бедствий, примитивности хозяйственного механизма, отсталой экономики. Практически исчез к 1913 г. С первых дней революции голод стал инструментом власти для приведения населения в абсолютную покорность. – На последней теме Сергей Иванович внезапно остановился и, внимательно посмотрев на водителя, неожиданно спросил:

– Кстати, вас как зовут?

– Артём Петрович Ломченко, – неохотно откликнулся водитель.

– Вы кто по национальности?

– А что? – насторожился гость.

– Так, для удобства разговора.

– Украинец. Из Черниговской области. А что?

– Так вот, Артём Петрович, от голода гибли у нас не только в «гражданку», но и позже, вплоть до тридцатых годов. Сегодня украинское руководство упрекает Россию, что именно мы – русские – принесли голод на Украину. Так вот, голод 1932–1933 годов начался далеко за пределами Украины и охватил огромную территорию Советского Союза: Центрально-Чернозёмный регион России, Поволжье, Северный Кавказ, Казахстан, Западную Сибирь. Вместе с Украиной голодали около 100 миллионов человек, или 60 % всего населения Советского Союза.

У Артёма Петровича округлились глаза, и он с удивлением уставился на Сергея Ивановича.

– Вы что – историк, профессор? – спросил он.

– Я всю жизнь занимаюсь политэкономией, но, с вашего позволения, я и историк, – скромно отозвался Сергей Иванович.

– Я смотрю, память у вас отменная, – уважительно добавил водитель. – Я люблю, когда в словах есть объективность, а то по «ящику» только и слышишь, что мы – украинцы – ни к чему не пригодны. А о России молчок, словно здесь давно коммунизм построили, – с иронией сказал Артём Петрович и, посмотрев на часы, неожиданно заключил:

– Значит, судя по вашему выступлению, голода у нас не будет. А что же тогда ООН? Просто пургу гонит, испугать нас хочет?

– Это не пурга, это у них работа такая – через свои подконтрольные организации «переживать за человечество», – с усмешкой ответил Сергей Иванович.

– Значит, голода не будет? – ещё раз переспросил водитель и почему-то перекрестился.

– Голода не будет, но трудности, конечно, будут, даже большие трудности, – рассудительно отозвался Сергей Иванович, перекладывая привезённый товар под навес.