Восток в новейший период (1945-2000 гг.) - Коллектив авторов

основной конфликт внутри ланкийского общества пролегает по линии сингалы-тамилы, т. е. между этническим большинством и крупнейшим в стране этническим меньшинством. Сингалы (74 %) разделяются на равнинных и кандийских (горных), тамилы (18 %) — на ланкийских (потомки мигрантов с субконтинента в доколониальный период) и индийских (плантационные рабочие, завезенные на остров англичанами в XIX в.). Значительную роль в сингало-тамильских отношениях играют мавры-мусульмане (7 %) — потомки мигрантов с Ближнего Востока и из Индии. Большинство сингалов (92 %) исповедуют буддизм тхеравады, тамилов (84 %) — индуизм (преимущественно шиваитского толка). Сингальская община более гомогенна по религиозной характеристике, и сингальский национализм неизменно отождествлялся с буддийским национализмом и концепцией, провозглашающей тождество понятий «синхала двипа» («остров сингалов») и «буддха двипа» («остров буддизма»); сингалы-христиане традиционно играли в своей общине меньшую роль, чем их собратья по вере у тамилов. Внутри тамильской общины статус как христианской, особенно католической, так и мусульманской ее части, в совокупности составляющих 16 %, всегда был высок. Тамильский национализм развивался, прежде всего, как этнонационализм, сосредоточивающий внимание на вопросах формирования понятия «тамильская нация» и создания самостоятельной государственности на этнической основе (лозунг образования независимого государства Тамил илам на территории Джафны в северных районах Шри-Ланки). Индуизм тамилов редко противопоставлялся буддизму сингалов в официальных выступлениях тамильских лидеров, некоторые из которых (например, С. Челванаягам) были представителями христианизированной части тамильской общины. Приходилось считаться и с тем, что помимо тамилов-мусульман на территории Восточной провинции проживают мусульмане-мавры, составляющие 32 % ее населения, которые хотя и говорят на тамильском языке, но относят себя к самостоятельной этнической группе. После начала гражданской войны в 1983 г. был образован Мусульманский конгресс Шри-Ланки, занявший в межэтническом конфликте проправительственную (т. е. просингальскую) позицию, что позволило мусульманам северо-востока укрепить свои позиции в ланкийском обществе.

Подчеркиваемые различия между тамилами и сингалами проводились также на основе поиска «дравидийской идентичности» (ср. с поисками «буддийской идентичности» у сингалов) по линии противостояния дравиды арии в контексте спора о том, чьи предки явились первыми насельниками на острове. Тамильские националистические организации заимствовали опыт политических деклараций своих собратьев на субконтиненте — лидеров партий Дравида кажагам (Дравидийская партия) и Дравида муннетра кажагам (Прогрессивная партия дравидов), — считавших главным для Индии противоборство арийского Севера и дравидийского Юга и боровшихся за образование государства Дравидистан. Разница состояла в том, что в условиях Шри-Ланки соотношение сторон было развернуто в противоположном географическом направлении: дравидийский Север — арийский Юг, а конечной целью провозглашалось образование независимого государства Тамил илам на территории ланкийской Джафны. Исторический прецедент был найден: на севере острова с XIII в. действительно существовало тамильское государство Джафна. Являясь доминирующей политической силой на острове вплоть до начала XVI в., оно не было, однако, самостоятельным и находилось сначала под контролем южноиндийской державы Пандьев вплоть до ее распада в начале XIV в., затем признало сюзеренитет над собой империи Виджаянагар и ее права на ежегодный сбор дани.

В то же время индуизм использовался как средство консолидации индусской части тамильской общины, среди которой были популярны лозунги «возрождения индуизма». Индусской символикой окрашена деятельность экстремистов ТОТИ. Прямое противопоставление буддизма и индуизма бесперспективно на Ланке в силу традиции религиозного синкретизма и глубокого взаимопроникновения обеих религий. Буддийский пантеон включает в себя всех индуистских божеств, в то время как индусы в равной степени почитают Будду и бодхисаттв. Развивая «дравидийскую тему», тамильские националисты обращаются к тем пластам в шиваизме, которые связаны с древнейшими протодравидийскими верованиями, основанными на архаическом культе плодородия с его почитанием богини-матери, опирающимися на шактизм и распространенными задолго до появления индоариев. В ланкийском индуизме насчитывается 15 эпитетов и 9 шакти Шивы, почитается его воинственный сын — бог войны Муруган (Сканда/Картикейя, Катарагама), распространены экстатические шактистские культы, например, тамильской богини войны Коттравей, ипостаси Кали (Дурги), матери Муругана. Культ Шивы Кали культивируется у тамилов-дравидов, прежде всего, в силу его доарийских корней на территории Южной Азии. Именно эта образность служит идейной подпиткой для членов тамильских экстремистских группировок, строящих свою деятельность на практике террора. Шактизм, по мнению ряда исследователей, лежит в основе феномена «женского терроризма», широко распространенного среди индусской части тамильской общины. Религиозный фактор, таким образом, проявляется в сингало-тамильском конфликте в целом по-разному у двух сторон: у сингалов — эксплицитно на уровне всей общины, у тамилов — имплицитно на уровне всего тамильского сообщества и эксплицитно среди тамилов-индусов.

Идеи единой ланкийской нации и секулярной государственности не находят поддержки большинства в Шри-Ланке. Буддизм стал основой и символом национального возрождения после завоевания страной независимости в 1948 г., когда бывшая колония Цейлон стала самоуправляющимся доминионом в рамках Британского содружества наций, и обретения в 1972 г. статуса суверенной республики Шри-Ланка. Конституция 1972 г., провозгласившая парламентскую республику, закрепила особое положение буддийской религии в ланкийском обществе. Ныне действующая конституция 1978 г., изменившая парламентскую форму правления на президентскую, еще более укрепила позиции буддизма, введя формулировку «Буддийская Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка». Буддийские формы идеологии играют основополагающую роль в формировании современных политических доктрин и программ ведущих политических партий самой различной ориентации, начиная от светских секуляристских националистических объединений до коммуналистских просингальских группировок, разжигающих сингало-тамильский этнический конфликт. Буддийские доктрины оказывают влияние не только на буржуазных политических деятелей, но в той или иной мере используются и представителями левых партий страны: Социалистической партии и Коммунистической партии Шри-Ланки (КПШЛ). Буддийскими идеалами оправдывали свои действия и участники левотроцкистских экстремистских групп, пытавшихся осуществить государственный переворот в 1971 г. На всем протяжении независимого развития буддийские монахи были влиятельной политической силой, а буддийские доктрины брались на вооружение обеими ведущими политическими партиями, попеременно сменявшими друг друга у власти, — Партией Свободы Шри-Ланки и Объединенной национальной партией. В различной степени и разными путями обе партии постоянно демонстрировали свою тесную связь с буддийской сангхой. Буддизм составлял неотъемлемую часть концепции сингальского национализма в интерпретации как ПСШЛ, так и ОНП, а буддийская терминология и символика широко использовались в правительственных программах построения общества демократического социализма, в программах ускоренной капиталистической модернизации. Борьба за предоставление сингальскому языку статуса государственного тесно смыкалась с движением за предоставление буддизму привилегированного положения.

После завоевания страной независимости была возрождена практика сопровождения важных государственных мероприятий религиозными буддийскими церемониями и освящения вступления в должность президента, премьер-министра и высших государственных чиновников представителями буддийской общины. При всех трудностях исполнения ланкийского бюджета значительные государственные средства неизменно отпускаются на проведение религиозных церемоний и многочисленных ежегодных буддийских праздников и шествий, сооружение статуй Будды и храмов, издание пропагандистской буддийской литературы и поддержание в должном порядке шестнадцати священных мест поклонения буддистов. В 1956 г. страна торжественно и пышно отметила 2500-летие достижения Буддой паринирваны, что стало отправной точкой для дальнейшего усиления государственного буддизма и мощным стимулом для