Мой южный босс. Кубинский темперамент. - Лирика Альтер

Дыхание перехватывает и сердце сжимается.

Медленно оседаю на тумбу, впиваюсь в босса сочувственным взглядом, не зная, как

дальше продолжить диалог.

Он вырос в детском доме?

Он, мужчина, который восхищает своим умом, уверенностью в себе, которому всё по

плечу. он провёл своё детство не в кругу любящей семьи, а в детском доме?

Ком в горле. Грудь сжимает обруч боли и непонимания, как такое возможно, а на глазах

появляются сентиментальные слёзы.

Я себе даже представить не могу, что это такое.. Как жить, зная, что тебя никто не ждёт

после школы, никто не приготовит на праздник вкусный пирог, не прочитает на ночь

сказку и не утешит, когда страшно или грустно.

Каково это быть с самого детства одиноким, обездоленным?

— Ты. — произношу дрожащим голосом. — Ты вырос в детском доме?

— Да.

Он говорит об этом так спокойно, а у меня сердце ноет. Опускаю глаза на его медальон, в

котором он бережно хранит фото молодой бабушки. Что-то не сходится...

Прикасаюсь к медальону пальцами, вопрошающе смотрю на Антона, и он считывает моё

недоумение. Берёт за руку, садится на край кровати и усаживает меня себе на колени.

— Ты говоришь, мы третий раз оказываемся в постели и ничего друг про друга не знаем,

— произносит спокойно, но немножечко грустно.

Проводит рукой по лицу, смотрит в одну точку и, выждав паузу, смотрит на меня и слабо

улыбается.

— По моей биографии можно снимать мексиканский сериал.

— Я люблю сериалы, — говорю ему ласково, чтобы поддержать. — Расскажешь?

Кивает и, прижавшись ко мне, делится со мной самыми сокровенными, самыми

болезненными, но и самыми счастливыми эпизодами своей жизни.

19.

Ника

— Высади меня у метро, — прошу Антона, как только мы въезжаем в район, где находится

наш офис.

— Уверена?

— Да. Пройдусь до работы пешком, не хочу, чтобы нас увидели.

Босс не перечит, и это правильно. Как бы нам не нравилось вместе проводить свободное

время, новость о служебном романе с директором, который тут без году неделя, ничем

хорошим для меня не закончится.

Пусть остальным в это и будет сложно поверить. Особенно таким, как Таис.

Выхожу из Мерседеса, неторопливо иду к зданию, благо, время позволяет, а босс на

полной скорости проносится мимо меня и уже через несколько секунд оказывается на

парковке.

До начала рабочего дня ещё десять минут, как раз то, что надо, чтобы спокойно подумать.

Я в смятении. Правда. Ночные откровения Антона дались мне нелегко. Особенно трудно

было удержать внутри желание высказать о его матери всё, что думаю. Как можно

отказаться о своего ребёнка? Как она вообще жила все эти годы?

А нормально она жила. Вышла замуж, родила ещё двоих мальчиков и делает вид, что её

прошлое к ней не относится. Я не верю в карму, но знаю, что такие вещи не проходят

бесследно. За всё в жизни приходится отвечать.

Но милая, добрая, любящая Роса меня поразила. Я не знаю её лично, но уже прониклась

уважением к этой сильной женщине. Потерять сына и через двадцать лет обрести внука, в

котором течёт кровь её ребёнка. Не утешение, но всё же счастье для матери, которая от

всех скрывает своё горе.

Хотела бы я с ней познакомиться, спросить совет, что-то мне подсказывает, эта мудрая

женщина знает ответы на все-все житейские вопросы.

Подхожу к офису, Антон уже внутри. Задерживаюсь у кофейной лавки, чтобы купить латте, и вижу Таис. Синяки под глазами, бледное лицо, интересно, во сколько она вчера ушла с

работы?

— Привет, подруга, — здороваюь, и Таис испуганно подпрыгивает на месте. — Ты чего

такая нервная?

Сдерживаю ехидство, поджимаю губы, а у самой глаза смеются.

— Господи, Ника! Напугала!

— Ты же не из пугливых.

— Так и есть. Просто у меня уже глаз дёргается от поручений босса. Представляешь, он

уже в восемь утра писал сообщения!

— Да-а-а? — тяну удивлённо и всё сильнее сдерживаю сарказм.

Видела я, как он их писал, сидя на моей кухне и попивая кофе. Испытания для слишком

самоуверенной Таис продолжаются.

— Но ничего, — не унывает подруга и достаёт из сумки какую-то банку с пилюлями. —Этот

БАД мне порекомендовала моя подружка, которая работает в ночную смену. Ей эти

витамины дают много энергии.

— В ночную смену? — кривлю губы. — Это та подружка, которая по ночам полуголая

крутится на шесте?

— Знаешь, Вероничка, это очень трудная работа!

— Ну да, ну да... — скептически говорю и скрещиваю руки на груди.

Мы покупаем кофе, поднимаемся на лифте в офис и, взглянув на часы, Таис охает и бежит

к своему рабочему месту.

Без одной минуты девять, раньше её не сильно заботили опоздания, а сейчас она, как

реактивная ракета, улетает в приёмную.

Я думала, она не выдержит и сбежит обратно в наш отдел, но рвению Таис можно только

позавидовать.

Вот только интересно, куда она так рвётся? Ответ очевиден: эта паршивка сделает что

угодно,