Любавинские истории. Хроника одного чрезвычайного происшествия - Ольга Михайловна Палагина

Здесь уже Геннадий Алексеевич попал прямо в точку! Станиславу Викторовичу было невероятно приятно слышать от него такие слова. Неугомонная Алиса Станиславовна, внимательно выслушав похвалы в адрес своего любимого папочки, вдруг увидела соседку, собирающую жимолость в своём саду.

Она быстренько подбежала к забору и, засунув насколько это было возможно своё пухленькое личико между штакетинами, поздоровалась с ней:

– Тетя Люся, здластвуйте!

– Ой, привет, Алисочка, солнышко!

– Тетя Люся, а где ваш муж?

– Дома, – ответила та, улыбаясь.

– А почему ваш муж не помогает вам ягодки собилать?

– Да он устал, отдыхает…

– А знаете, мой папа никогда-никогда не устаёт. Он на лаботу ходит, денежки залабатывает, длова лубит и детей делает. Вон дядя Гена говолит, что он очень-очень холошо детей умеет делать. А хотите, он вам дочку сделает?

Соседка, окаменев от неожиданности, глянула на малышку расширившимися от удивления глазами и, не в силах сдержаться, громко прыснула со смеху, мельком бросив взгляд в сторону соседей, которые, затаив дыхание, слушали весь этот диалог с террасы и уже буквально держались за животы. Со словами: «Ой, спасибо, Алисочка, не надо!», тётя Люся, громко хохоча, махнула рукой в никуда и чуть не свалилась со стульчика, на котором сидела, едва не рассыпав все ягоды.

– Да уж, с такой дочей точно не соскучишься! – утирая проступившие от смеха слёзы, подытожил, не переставая смеяться, Геннадий Алексеевич.

Душевная весёлая атмосфера, царящая в этой семье, совершенно покорила сердце закоренелого бизнесмена, который, ввиду невеликого местного рынка сбыта, всегда безжалостно вытеснял конкурентов с самых выгодных направлений. Под весёлый дружеский смех, да ещё на фоне такого прекрасного застолья, которое он тоже весьма высоко оценил, Геннадий Алексеевич ощутил себя в состоянии необыкновенного душевного подъёма. Он с радостью отметил, что как-то вдруг по-доброму расположился к этому человеку – своему конкуренту. И вообще ко всему этому милому семейству, да и в целом ко всем людям! Да чего уж там – ко всему миру!!! Сейчас у него было так хорошо и светло на душе, в нём всё пело и ликовало, и прямо распирало изнутри от давно позабытых жизнерадостных ощущений, а ещё от предвкушения грядущего прекрасного вечера. И, как это иногда бывает у изрядно подвыпивших людей в хорошей компании, ему даже вдруг захотелось танцевать, чего он не замечал за собой уже лет двадцать, наверное! Теперь, посмотрев на своего конкурента совершенно другими глазами и немного подумав, он решил-таки поделиться с ним своими сокровенными планами на вечер. У него буквально свербело в одном месте от этой мысли! Блаженно затянувшись сигаретой, он интимным тоном стал излагать Станиславу Викторовичу про свой весьма креативный замысел в отношении Веры Анатольевны, которую он определил для себя как свою женщину до конца жизни.

– Понимаешь, есть у меня здесь зазноба, у неё свой салон красоты в центре. Ну, ты наверняка знаешь её, – начал он.

Вероника Дмитриевна, уловив настроение гостя, оставила мужчин наедине и неспешно направилась к дочке, которая всё ещё стояла у соседского забора и угощалась спелой жимолостью из рук смеющейся соседки.

– Да, знаю я Веру Анатольевну, тоже у неё в салоне стригусь, и жена моя к ней ходит.

– Нравится мне эта женщина… Серьёзная, деловая, с характером. Неплохая хозяйка к тому же. Хорошо готовит, любит порядок во всём… Но не это главное… В общем, моя это женщина, нутром чую! – с горячностью в голосе продолжил разомлевший бизнесмен и, сделав последнюю затяжку, погасил сигарету. – Вот и хочу на неё сегодня впечатление хорошее произвести, да так, чтобы она обалдела… Не поверишь, Стас, никого и ничего в этой жизни не боюсь, а её, занозу эту, боюсь до чёртиков. Как увижу её, дурак дураком становлюсь. Как зыркнет на меня своими синими глазищами, у меня аж всё внутри обрывается. Хочу только её, как женщину… Ну, ты понимаешь… Никогда так ещё не попадал… – Геннадий Алексеевич многозначительно посмотрел на собеседника и тихонечко добавил: – И дочу такую же от неё теперь хочу… – он глупо заулыбался, как улыбаются все безумно влюблённые мужчины.

– Ну так приди к ней с цветами там… с шампанским, стихи хорошие прочитай, встань на колено и подарочек какой-нибудь дорогой подари… – искренне проникся ситуацией Станислав Викторович.

– Да я ещё лучше придумал… вот смотри, – он обеими руками облокотился на перила террасы и заговорщическим тоном продолжил: – Я своих ребят к ней вот щас послал, чтобы они там подготовили всё: шарики там, баннер с предложением, цветы, музыку там настроят… в общем, всё пучком должно быть. Она сейчас дома. Я ребятам сказал, чтобы они предупредили её, пусть во двор не выходит пока, от греха подальше… Как будет всё готово, они мне по рации сообщат. Она, кстати, здесь неподалёку живёт…

– Да, на Ларина она живёт, на следующей улице.

– Во… Так что, по моим прикидкам, скоро надо будет срываться мне от вас…

– Да это понятно… Святое дело… – Станислав Викторович понимающе расплылся в улыбке.

– Пойдём выпьем на посошок, да я собираться буду… Слушай, а может, со мной, как группа поддержки?

– Да неудобно как-то…

– Да чего неудобно?!.. Вы люди приличные, семейные, не то что эти мои мордовороты. Она, может, вас увидит да помягче со мною будет…

В общем, после недолгих согласований было решено, что в качестве группы поддержки поедет только Станислав Викторович в единственном экземпляре, а Вероника Дмитриевна останется с дочкой дома. Она, в отличие от изрядно принявших на грудь мужчин, великолепно соображала и очень хорошо и давно знала Веру Анатольевну. Разумно рассудив, она решила не вмешиваться в это сомнительное, на её взгляд, мероприятие. Но мужа было уже совершенно невозможно остановить.

Сообщение по рации не заставило себя ждать. Выпив сначала на посошок, потом для храбрости, потом снова на посошок, они отправились покорять сердце неприступной и своенравной Веры Анатольевны.

Пока они ехали в машине, которой управлял один из амбалов, Станислав Викторович подумал, что они немного не договорили по поводу бизнеса по установке кондиционеров, и решил прямо сейчас брать быка за рога.

Воодушевлённый приподнятым настроением Геннадия Алексеевича, Станислав Викторович с пылкостью пламенного революционера приступил:

– А давайте… давай будем работать вместе в ф-ффсфере установки кондиционеров! – он очень старательно пытался выговаривать каждое слово, что уже не очень-то и получалось.

Очки у него съехали немного вбок, а непослушные соломенные волосы лежали на голове как-то беспорядочно. Весь его внешний